Аукцион

Милостивый государь Аким Васильевич!

Как и обещал, высылаю с этим письмом способ заварки лечебного почечного чая для любезной Лидии Арсеньевны. Поверьте слову, завар дивный, снимет все боли после пяти — семи приемов.

Теперь о новостях.

Продолжается эпопея с Верещагиным. Как Вы, конечно, знаете, его новая серия (меньше, чем дюжинами, он не пишет) о Наполеоне была предложена им к продаже Двору. Государь Николай Александрович соизволил изъявить желание приобресть лишь одну картину. Верещагин отказался: «Или все, или ничего!» Тут юркие американцы предложили ему выставку в Новом Свете, он, конечно же, отправился туда; успех, овации, пресса; «Дикий русский потряс западный мир талантом своего беспощадного реализма». Но талант талантом, а тамошние антрепренеры его крепенько надули, и он решил пустить себе пулю в лоб. Сказывают, что жена его, Лидия Васильевна, закладывает дом, дабы выслать своему супругу денег; на билет не хватает, чтобы воротиться домой. Денег, увы, не достала, и тогда Верещагин согласился на аукцион в Нью-Йорке всей его серии; оценили баснословно высоко (их разве поймешь, американов-то), чуть не в полмильона долларов. Пришла телеграмма министру двора Е. В. П. генералу Фредериксу о распродаже. Тут у нас все зашевелились, оттого что не так далека годовщина великой битвы супротив Наполеона, чем ее отмечать, как не его серией?! Выплатили сто тысяч, он успокоился, расплатился с долгами, воротился с картинами в Россию и снова, как одержимый, к мольберту, и снова за свое, вот уж действительно «тронутый». Не пошла ему впрок взбучка, данная «Русским словом». А ведь там писали по поводу его серии: «Алтарь, превращенный в кабинет, Успенский собор, в котором устроена конюшня, — да для чего же изображать все это на полотне и в красках, выставлять и показывать?! Кому? Нам, русским?! Если в 1812 году в России кощунствовали враги, то теперь кощунственное впечатление оставляют произведения русского художника, которому для чего-то вздумалось изобразить в картинах поругание над русскою святынею».

Метче и не скажешь.

Ну, да либерализм нашего правительства и не до того еще доведет!

Поверьте слову и чутью моему: Верещагин такого наизображает, что всех нас представит страной варваров и дикарей.

Ничего, и это переживет Россия, не то переживала...

До скорого свидания, голубчик!

Ростопчин поднял глаза; в них были слезы.