Аулия

Ей вспомнилось проклятие джинна. А что, если последствия ее общения с демоном проявляются прямо сейчас, принимая форму темного заклятия? И именно сейчас она превращается в ужасного монстра?

Но вода ласкала ее, вода ее принимала. И с верой в то, что это и есть та самая судьба, что ждала ее с того далекого дня, когда она оставила свою деревню, Аулия сделала несколько шагов вперед.

Ей было все равно, умрет ли она, утонув. Она дошла до моря.

Дно ушло из-под ног. Вода сомкнулась над ее головой и принялась качать ее тело. Легкие разрывались. Она открыла рот, чтобы закричать, чтобы в последний раз произнести имя Абу аль-Хакума. Вода, которую она проглотила, заполнила ей грудь. Словно свежий и соленый воздух.

Когда она поняла, что происходит, то засмеялась. И смех этот поднялся на поверхность пузырьками.

Эпилог

…И рассказывают здесь, в городе Джиневере, плеск родников которого слышен издалека и разносится эхом по пустыне, что этот город чудодейственных вод когда-то был не чем иным, как жалкой деревней по имени Ачеджар.

Пилигримам, прибывающим сюда длинными караванами в поисках исцеления от недугов, трудно в это поверить, потому что вода в его источниках изобильна, а зеленые султаны королевских пальм, величественных и многочисленных, возносятся к небесам. Сюда прибывают те, кто страдает от открытых язв, и целебная вода их излечивает, и язвы бесследно исчезают. Сюда приходят слепые, глухие, немые, и здешняя вода возвращает им зрение, слух и речь. Погружение в нее исцеляет безумных и паралитиков. Приезжают и те, кому не дает спать холера: один стакан воды возвращает им мир и спокойствие.

Со всех концов пустыни стекаются сюда родственники безнадежно больных и наполняют стеклянные и бронзовые сосуды, наполняют мехи и бурдюки, наполняют большие и малые кувшины, чтобы увезти с собой воду Джиневеры. Приезжают и благотворители, исполненные сострадания, и доставляют воду Джиневеры в лепрозории.

Всех их встречают потомки пастухов: это им принадлежат источники, резервуары, водочерпалки. Это они – гордые строители бассейнов и каналов, гончары, что производят из голубой глины прекраснейшие бутыли, владельцы здорового и плодовитого скота, пасущегося возле родников. И они щедры, ведь им известно, что вода в Джиневере никогда не иссякнет, что она вечно будет бить из-под земли, что она всегда будет стоять у них на столе или во дворах, мощенных плиткой.

Мы слышали правду, мы слышали ее из уст женщин, каждый вечер ведущих о ней рассказ возле ароматного очага, в котором горит сандаловое дерево, мы слышали ее в песнях: Долгие годы Аулия прожила в море.

В океане познала она историю мира: в начале времен жизни на Земле не было. Под бесконечным небом простирались каменистые равнины, а горные вершины поднимались к самым звездам: было голо и пусто.

Тысячелетиями единственным в мире звуком был рокот океана. Волны накатывали и отступали, омывая усыпанные камнями пляжи, пока пена не разбила камни и не превратила их в песок; волны бились о скалы и терпеливо создавали очертания континентов. Но это было втуне: союз воды морей и земли был бесплоден. Напрасно просачивалась вода в жесткие складки скал: не появлялось ничего зеленого, ни красного, ни желтого, один лишь буро-серый цвет бесчисленной гальки. Ни следа, ни единого лепестка, ни одного гнезда на этой земле – с каждым веком все более холодной, все более суровой.

Увидев ее застывшей, небо разверзлось, как кулак, разжимающий пальцы, и пошел дождь, и шел он несколько дней подряд. Водяной смерч пропитал пресной водой первородную пыль, и жизнь стала медленно пробуждаться. Когда павшая на землю вода испарялась, над землей поднимались клубы пара, в которых уже можно было различить формы того, чего раньше не было: возникали сероватые деревья, грибы, цветы, птицы, лошади, львы, люди.

Также Аулия узнала языки рыб, и ее голос превратился в пение сирены, устоять перед которым невозможно. В нем эхом отзывалась воздушная радость дельфинов, сладость китов, легендарная мудрость бегемотов, черная застенчивость осьминогов и смертоносное проворство акул.

Легенда гласит, что, став обитательницей моря, Аулия вкусила воды Олеаза – волшебной улитки, источавшей струю пресной воды. Словно масляный ручей, эта струя протекала по дну подводного царства; и в тот день, когда Аулия утолила жажду этой водой, ей вновь захотелось жить на земле.

Прячась в волнах, она присутствовала при ловле кефали, когда дельфины помогают рыбакам: люди ударяют по волнам длинными косами из переплетенных пальмовых листьев – зовут дельфинов на подмогу. Дельфины приплывают, блестя гладкой, словно стекло, кожей, и окружают косяк рыбы, загоняя его в сети, к гарпунам, в руки людей. Аулия же, скрываясь за зеленоватым плечом морской волны, наблюдала за рыбной ловлей. Потом она смотрела на то, как люди ели, как разжигали костры; и запах дыма напомнил ей о вкусе хлеба.