Аутодафе

Он мне ещё и выговаривать будет?! Это - благодарность за спасение от смерти?!

Перехватывает топор в левую, стукает правой в грудь:

-- Токмак. Хан Токмак.

В ответ мой обычный "строевой" кивок:

-- Зверь. Зверь Лютый.

Ага, слышал. Но это чуть позже.

Подхватываю Анастасию подмышки:

-- Мёртвые к мёртвым, живые к живым. Вестовой! Найти княгине безопасное место, горячую воду и чистую одежду.

Она рвётся, кричит:

-- Нет! Не трогай меня! Не хочу!

Факеншит! Мне ещё твоей истерики не хватает?!

-- Тебя ударить? Чтобы вспомнила? О сыне, о муже. Дождись рассвета. Потом хоть с моста в речку.

Смотрит ошарашенно. Ищет в моих словах какой-то глубокий смысл.

Всё просто: в РИ ты рассвета не увидела. Правда, не этого, мартовского, а в этом же году, но октябрьского. Очень похожего. Когда на этом дворе убили больше сотни людей. Как сейчас. И тебя.

Доживёшь до рассвета - начнётся альтернативная история. Твоя. Личная.

Глава 726

Токмак что-то хрипит по-своему. От группы мёртвых тел с другой стороны двора воин приводит рыдающую женщину. По платью - местная, на лицо... Полонянка из племён? Хорошо: у Анастасии будет служанка, с которой хоть поговорить можно на родном языке.

-- Расскажи. Как это было.

Присаживаюсь на ступеньку боковой лестницы. Показываю на место рядом, но хан не может сидеть. Дёргается сам, дёргает топор в руке. Слишком много эмоций. Ярость, горечь потерь. Злость на себя - попался в ловушку, злоба на тех, кто ловушку построил. Пытается сдерживаться: мужчина без самообладания - не мужчина.

Если ты сам собой не "обладаешь", то тобой будет "обладать" кто-то другой.

Перед нами двор, на котором гридни проводят уборку. Берендеи стаскивают своих к одной стене, выкладывают в рядок. Наши не помогают: покойник принадлежит роду, постороннему прикасаться нельзя.

Дикие люди, родоплеменные.

То ли дело наши, христианские. "Нет ни еллина, ни иудея...". Мёртвых галичан обдирают и выкладывают в исподнем рядами за воротами вдоль дороги. Во, и телегу для транспортировки нашли. Всё-таки, трудовое воспитание у Артёмия поставлено. Княжеские гридни сами бы не додумались - навыка нет, за них подобное слуги делают.

Токмак рассказывает. Мешая русские, тюркские и угорские слова, изредка срываясь в шипение, плевание, проклятья.

Суть... Как я и догадывался. Князь пригласил на пир перед Великим Постом всех берендейских ханов. Почествовал. Отказаться нельзя - оскорбление хозяину. Хотя что-то они предчувствовали.

Мда... так часто говорят. "Если бы я был таким умным как моя жена потом". Или - как хан.

Неделю тому назад все три чади сдвинулись ближе к Галичу. Большинство встало в 10-12 верстах к северо-западу вблизи Днестра. Между посадами Залуквы и станами берендеев - основная масса пригородных усадеб галицких бояр. Понятно, что такое соседство приводило... к негораздам. Группы берендеев постоянно проезжали через боярский "дачный посёлок" и посады в город.

Праздник же! Новый Год же! Подарки надо купить, угощения...

Вели они себя при этом... "по-берендейски". Впрочем, один вид степняка, на коне, с саблей вызывает у нормального русского человека... не радостные эмоции. Тем более, что постоянно звучало:

-- Теперь мы - княжья дружина. Теперь мы будем панувати, а вы працювати. Кормите своих баб да девок лучше - мы гладких любим.

То, что местные жители пережили позднее (в РИ) в мадьярском, польском и волынском вариантах, замаячило "здесь и сейчас" в варианте берендейском. Включая возможное, по слухам, превращение церквей в конюшни поганых.

Вчера с утра князь с княгиней отстояли молебен, к полудню съехались гости: банкеты в средневековье начинают засветло. Оружие и коней оставили у Спаса, а сами за стол в замок. Тут недалеко, сотня метров. Пили-ели-веселились.

Извечная проблема: у русских в эту эпоху за столом есть женщины, у степняков - нет. Постоянно готовый повод для конфликта. После третьей рюмки - точно. В былинах это дало повод Алёше Поповичу отрубить голову гостю и родственнику хозяина Тугарину Змею: проявлял излишнее внимание к экс-императрице Евпраксии, сестре Мономаха. Я про это - уже...

Уже хорошо стемнело, когда какая-то, зажатая в тёмном углу "горячими берендейскими парнями", боярынька особо истошно возопила, какой-то чудак кинулся её защищать, получил по мордасам, и раздался исконно-посконный, с ещё шимпанзёвых времён, глубоко патриотический вопль:

-- Наших бьют!

Как я уже объяснял, вопрос идентификации осеменителя - наш/не наш - есть важнейший вопрос всякого патриотизма в любой стае млекопитающих. Кто этим вопросом не задавался - потомства не оставил.

Тут вдруг выяснилось, что галичане многие с длинномерным - мечи и сабли. Некоторые и в кольчугах. И когда только успели? А берендеи как святые - в чекменях да с ножиками. Пошла резня в самом натуральном виде. Остомысл чего-то орал, пытался как-то остановить... Ему на голову накинули шубу и утащили вместе с троном.