Авантюра, валюта и кровь

В конце концов ознакомительную часть встречи можно было считать законченной, но на самом деле оказалось не так: дверь в квартиру неожиданно распахнулась и на пороге возникла «разъяренная тигрица», получившая от рождения имя Кедровой Елизаветы Андреевны. Говоря о внезапности ее появления, еще находясь на лестничной площадке, она услышала «бубнившие голоса», непривычно доносившиеся из знакомой квартиры, причем ей показалось, что один из них выделяется мелодичными, женскими интонациями; следовательно, встревоженная пассия моментально предположила нечто недоброе, а именно первое, что пришло ей на ум, мол, непутёвый возлюбленный «нажрался» и устроил дома пьяную вечеринку, куда, без сомнения, пригласили девиц, выделявшихся очень заниженным чувством социальной ответственности; а еще дверная створка, которая осталась не заперта… здесь можно было предположить только одно – в квартире происходит неуправляемая, безумная оргия! Кровь хлынула в ее бесшабашную голову, полностью спутав и без того невеселые мысли, и уже через секунду, охваченная гневным состоянием, где-то разъяренным, а в чем-то и бешенным, она во всей своей безумной красе предстала перед беспечной публикой, находившейся сейчас в помещении.

– Что здесь происходит?! – замерла она пороге, вставив руки в боки и разглядывая представившееся ее возмущенному взору собрание; глядя на избранника так пристально, словно бы готовилась «просверлить» его неразумную голову, она выдала неприятное заключение, плотно засевшее в возбужденных мозгах: – Ты что это, «гад ползучий», в нашей квартире порнографию, что ли, в мое отсутствие репетируешь?! Ты уже попрощался с «драгоценным хозяйством»?

Твердым шагом направляясь в сторону нерадивого кавалера и охваченная явно недоброжелательными намерениями, она немедленно вознамерилась осуществить высказанные ею безжалостные угрозы; для претворения их в жизнь, ловким, отточенным движением она сунула правую руку в грудной карман болоньевой куртки, одетой на нее в момент принятия импульсивного, отчаянного решения, а следом выхватила оттуда эффектный, выкидной ножик и выбросила наружу острое лезвие.

Да, зрелище действительно было ужасное: невысокая молодая девица, достигшая возраста лет около двадцати трех, возможно, и с небольшим, словно гневная амазонка решительно продвигалась по широкой прихожей. Однако, как же в своей ярости она выглядела прекрасно: великолепное телосложение (девяносто, шестьдесят, девяносто) отчетливо угадывалось как из-под синих джинсов, одетых в обтяжку, так и из-под расстегнутого верхнего одеяния; ее сочные груди не были скрыты бюстгальтером и отчетливо выделялись через белую блузку; выразительные телесные формы отлично гармонировали с невероятно красивым личиком – еще полностью не сформировавшееся, оно по-детски виделось круглым и не содержало ни единого, портящего его, изъяна; большие карие глаза, излучавшие и ум, и женскую проницательность, передавали еще и небывалую природную интуицию; маленький, аккуратный носик выделялся еле заметной горбинкой и возвышался над четко очерченными губами, отличавшимися естественным цветом, похожим на морские кораллы; волосы укладывались прической, содержавшей длинную челку и полностью скрывавшей миниатюрные ушки, – они регулярно вытравлялись светло-рыжей окраской; легкий макияж, нанесенный на бровях и на веках, обозначался еще и подклеенными ресницами – в общем, все существующие признаки придавали ее очаровательной внешности дивную прелесть и несравненную привлекательность. Как уже говорилось, вооружившись выкидным ножом, она двигалась к «провинившемуся возлюбленному», непременно намереваясь причинить ему существенный вред, хотя, возможно, даже и тяжкий.

Глава XIV. В квартире Борщова

Направляясь к предполагаемой жертве, Лиза мельком окинула взглядом, как она считала, вероломную соперницу-фифу и вгорячах небрежно ей «бросила»:

– Учти, «грязная шлюха», ты будешь следующей!

Почему-то все танцовщицы стриптиз-баров, оказываясь за пределами рабочего места, очень болезненно воспринимают оскорбления, каким-либо образом указывающие на их незавидный род основных занятий – точно так же случилось сейчас, и, как только Кедрова высказалась о дальнейших намерениях, приравняв Сидни к лицам самого низкого социального статуса (что, разумеется, последнюю очень задело, если не сказать больше – привело в жуткую, просто неимоверную, ярость), последовало весьма адекватное продолжение.

– Это кто это здесь является «честной давалкой»?! – успела она возразить, стремительно бросаясь к невольной обидчице.