Авария. Пьеса

Прокурор. Вот так двигалось это черное дело, и наступил момент, когда у Трапса в руках оказались все козыри: деловые связи, поставщики и соблазнительная женщина. Тогда он затянул петлю и спровоцировал скандал.

Трапс (медленно, пораженный). Затянул петлю?

Прокурор. Над Гигаксом нависла беда, пришел час, когда он все узнал. У старого жулика, как я себе представляю, еще хватило сил добраться домой. Он был разъярен, уже в машине у него заболело сердце, выступил холодный пот, затряслись руки. Он путал дорожные знаки, раздраженные свистки полицейских неслись ему вдогонку, а затем мучительный путь от гаража до собственной двери, и, наконец, увидев вышедшую ему навстречу жену, он падает в передней…

Трапс (тихо). Но я, право же, в этом не виноват!

Прокурор. Все произошло очень быстро, доктор впрыснул ему морфий, а затем наступил конец, только еще чуть заметный хрип, последний вздох. А в это время Трапс был у себя дома, в кругу семьи, с женой и четырьмя детьми. Телефон. Он берет трубку.

Трапс. Ужасно, но все было именно так.

Прокурор. Трапс ошеломлен, но внутренне торжествует: «Я своего добился». Три недели спустя он стал владельцем «студебеккера». Таков ход событий. Заканчивая свою речь, я требую строгого наказания виновного.

Трапс. Господи боже мой, что же я сделал?

Прокурор. Убийство господина Гигакса было методически осуществлено.

Трапс. Методически?

Прокурор. Наш друг Альфредо действовал с заранее обдуманным намерением. Он действовал совершенно сознательно, зная, что измена жены будет для Гигакса смертельным ударом.

Трапс. Этого я не знал.

Молчание.

Прокурор. Да? Значит, вы не знали, что Гигакс болен, так опасно болен, что всякое потрясение может его убить?

Молчание.

Трапс. Этого я не говорил.

Прокурор. Чего вы не говорили?

Трапс. Я знал, что он был тяжело болен, этот старый жулик, но я не знал, что потрясение может его убить.

Прокурор. Но вы же хотели сказать нам правду, вы хотели откровенно признаться во всем этой милой компании, дорогой друг Альфредо.

Молчание.

Трапс. Ну, ладно. Конечно, волнение могло его убить. При таком здоровье было просто безумием заниматься делами. Но я, по-видимому, неточно выразился. Я хотел сказать, что моя связь с его женой не имела никакого отношения к его болезни.

Прокурор. Никакого?

Трапс. Ей-богу же, никакого!

Прокурор. Почему же вы тогда добивались, чтобы господину Гигаксу сообщили об измене его жены?

Трапс (неуверенно). Я ведь сказал, что просто терпеть не могу секретничать.

Прокурор. Это меня радует. Откровенность — вещь похвальная, дорогой друг Альфредо. А как отнеслась к этому госпожа Трапс.

Трапс. Моя жена?

Прокурор. Вы и ей сообщили о своей измене, раз вы не любите секретничать?

Трапс. Но у меня… у меня ведь дети, господин прокурор, не могу же я разрушать семью, сами понимаете.

Прокурор. Естественно, дорогой Трапс. Значит, у госпожи Гигакс нет детей?

Молчание.

Прокурор. Итак?

Трапс (тихо). Тоже есть.

Прокурор. Значит, есть. Странно. Но ее брак вы готовы были разрушить?

Молчание.

Трапс (решившись). Ладно. Если господину прокурору уж так необходимо это знать, признаюсь, да, я хотел разрушить ее семью.

Прокурор. Та-ак.

Трапс. Страсть. Я любил госпожу Гигакс.

Прокурор. Ясно, влюбленный Казанова. А почему вы больше не посещаете вашу возлюбленную?

Трапс (в отчаянии). Господин адвокат!

Прокурор. Он еще выступит, несколько позже. А пока что он нервно протирает пенсне. Ну-ка, отвечайте на мой вопрос.

Трапс. Я же должен был добиться успеха. Любой ценой. Но я не хотел убивать господина Гигакса, правда, не хотел. Мне это даже во сне не снилось.

Прокурор. Значит, вы об этом никогда не думали? Вам это даже во сне не снилось?

Трапс. Я говорю чистую правду. Клянусь. Поверьте мне наконец!

Прокурор. Я верю вам на слово, дорогой друг Альфредо. Я только хочу устранить некоторые противоречия, которые возникли в ходе разбирательства, ничего больше. Вы должны объяснить, какую цель вы преследовали, сообщая Гигаксу о измене его жены, и все будет в порядке. Вы это сделали не из любви к истине и не из любви к госпоже Гигакс. Так зачем же вы это сделали?

Трапс. Я это сделал… я хотел ему повредить.

Прокурор. Вот это ответ. Наконец-то мы продвинулись вперед. В каком смысле повредить?

Трапс (с трудом). Просто… повредить…

Прокурор. По служебной линии?

Трапс. Да — хотя и не совсем, ведь к службе это отношения не имело.

Прокурор. Значит, вы хотели подорвать его здоровье?

Трапс. Скорее всего так.

Прокурор. Нанести удар тяжело больному человеку, разрушить его здоровье — значит его убить, не правда ли?

Трапс. Но, господин прокурор, это же немыслимо, вы не можете думать, что я на это способен?