А вот один из наиболее талантливых немецких авиаконструкторов профессор Вилли Мессершмитт (Willy Messerschmitt) не настолько заинтересовал «дядюшку Сэма». Его машины хоть и вызвали немалый интерес за океаном, но работы для него там не нашлось. Более того, американцы посадили герр профессора за решетку, обвинив в использовании на своих предприятиях подневольного труда военнопленных, иностранных рабочих и заключенных концлагерей. Однако долго «хлебать баланду» ему не пришлось: в 1947 г. при активной помощи собственного племянника, нашедшего любимого дядю в кутерьме послевоенной неразберихи, профессор вышел на свободу. Пытаясь найти себя в новой Германии, он стал заниматься различными бизнес-проектами: выпуском швейных машинок, микролитражных автомобилей, сборных домиков и т.п.
В 1951 г. забрезжил рассвет и на авиационном горизонте: Мессершмитта пригласили в Испанию для работы над созданием новой авиатехники в компании Hispano Aviation (г. Севилья). Руководивший страной генералиссимус Франсиско Франко в те годы позвал к себе немало оставшихся не у дел германских специалистов, пытаясь с их помощью вывести Испанию на передовые позиции. Профессор сразу же включился в работу, хотя и с трудом воспринимал местные особенности, зачастую радикально отличавшиеся от знаменитого германского «орднунга». Он консультировал местных специалистов, когда те модернизировали его старые Bf 109G под британские двигатели Rolls- Royce Merlin. Затем руководимый им коллектив разработал весьма удачный учебно-тренировочный самолет НА-100 Triana, за которым последовал учебно-боевой HA-200 Saeta, выпускаемый серийно.
В 1957 г. командование ВВС Испании выдало коллективу Мессершмитта задание на легкий сверхзвуковой истребитель, способный разгоняться до 1,5М. Немцы с энтузиазмом приступили к работе над самолетом-бесхвосткой, получившим обозначение НА-300. По первоначальному замыслу, он должен был оснащаться форсажным двигателем ATAR 101F тягой 3600 кгс, а расчетная масса пустой машины составляла всего 2200 кг.
Хотя в свое время немцы сильно продвинулись в изучении сверхзвукового полета, однако прошедшие после войны годы сказывались. Пришлось многое наверстывать. Поначалу для изучения особенностей поведения бесхвостки в полете построили летающий макет — цельнодеревянный буксируемый планер НА-300Р/НА-23Р массой 1250 кг. На аэродроме Сан-Пабло в Севилье стали производить пробежки на буксире за CASA С-2.111 (лицензионный Не 111), в ходе которых аппарат показал заметную неустойчивость. Однако в это время Испанию поразил экономический кризис, и финансирование программы было прекращено.
Казалось, на проекте придется ставить крест, но спасение пришло откуда и не ждали. Президент Объединенной Арабской Республики, как официально именовался в те годы Египет[* До 1961 г. в О АР входила еще и Сирия.], Гамаль Абдель Насер прилагал немалые усилия для того, чтобы Страна пирамид стала неоспоримым лидером арабского мира, и создание собственного сверхзвукового истребителя весьма отвечало его фараоновским амбициям. Он решил пригласить Мессершмитта «со товарищи» на берега Нила и поручить продолжить работы над «испанским проектом».
В июне 1959 г. египетская делегация прибыла в Севилью и 25 числа наблюдала за двумя полетами НА-300Р, которые так и остались единственными в его истории. В воздух планер, буксируемый «Хейнкелем», поднимал летчик-испытатель Педро Санта Крус (Pedro Santa Cruz). Полеты произвели благоприятное впечатление на арабов, хотя в источниках и утверждается, что, как минимум, в первом планер вел себя неустойчиво.
Переговоры о переезде немцев и продаже испанцами всей документации прошли успешно. Кроме того, египтяне приобрели лицензию на выпуск «Саэты». Окончательно сделка была оформлена в конце ноября того же года, когда Мессершмитт подписал контракт на 100000 египетских фунтов.
На новом месте немецкой команде предстояло работать под эгидой EGAO (Egyptian General Aero Organization — Египетская генеральная авиационная организация) на строившемся в то время в Хелуане (южный пригород Каира) предприятии № 36. Немцы там обосновались с комфортом. Кроме них, в Египет прибыло около сотни высококвалифицированных испанских рабочих. Правда, сам профессор проживал в Испании и в Египте бывал наездами.