Автобиография

… И вот, будучи в этой тематике, как ликвидатор-чернобылец я оказался делегатом 1-го учредительного съезда общественной организации «Союз Чернобыль». В 1989 году такой съезд прошел в Киеве, на нем были приняты очень судьбоносные решения, и там как раз прозвучало требование принять закон о социальной защите ликвидаторов и пострадавшего населения.

Было выбрано первое правление, и председателем его был избран как раз Лев Михайлович. Когда все эти события выборные на съезде прошли, Лев Михайлович меня пригласил и сказал: «Мы создали союзную организацию, ты в Свердловске, а теперь надо создавать организации на местах. Считай это моим поручением и займись!». Я вернулся со съезда, и долго ломал голову, как вообще подступить к этой задаче. Где искать этих чернобыльцев? Миллионный же город… интернета тогда еще не было, не выйдешь же на улицу с криком: «Ау, где вы, ребята…!» (смеется).

И вот тут по радио я вдруг слышу объявление о голодовке. Несколько человек, ликвидаторов, на Комсомольской в отделении гематологии «забузили». Их не устраивало лечение, обслуживание и прочее всё. Оказалось, их там не так мало находится на лечении. Тут я понял, что нужно туда бежать в первую очередь, отправился к ним, и так совпало, что они уже готовили такого рода собрание. А на нём и было озвучено, ребята, мол, чтобы нам решать проблемы чернобыльцев, надо создавать областную организацию.

И с этого момента всё стало как-то стремительно раскручиваться, я попал в число инициаторов этой организации, и потом, как ты знаешь, определенный период времени был ее первым сопредседателем. Случай нам тоже очень помог. В то время уже начиналась ломка всего и вся, близилось запрещение компартии. Демократия раскручивала обороты и началась кампания по выборности всех законодательных органов нашей власти. Ну и наш областной совет должен был переизбраться на новых принципах. А председателем облисполкома в то время был Воздвиженский.

Мы тогда с другими сопредседателями Трофимовым[4] и Дёминым[5] поразмышляли, как быть в этой ситуации, и решили обратиться к Воздвиженскому с предложением включить задачу создания организации участников ЛПА на ЧАЭС в программу его избирательной компании. Мне довелось с Воздвиженским эту беседу провести. Он – человек очень крупный, государственный, и мне не нужно было слов много тратить, чтобы он подхватил эту идею. Ведь таким образом он приобретал огромное количество безусловных сторонников, что было немаловажно. С тех пор процесс пошел семимильными шагами. При такой поддержке все вопросы, касающиеся регистрации организации, оформления бумаг и так далее стали очень быстро решаться, и организация задышала.

Такая связь времен: мы просто оказались колоссально в струе, когда проблемы чернобыльцев сплелись с общественными и политическими потрясениями смены власти. А проблем было много – и здоровье пошатнулось у чернобыльцев, и материальное положение ухудшилось, и в семьях пошли нелады – кого жены побросали, а кого по-другому как-то жизнь покалечила… Те годы я вообще вспоминаю с определенной дрожью: такого клубка проблем, мне после ни в одной ситуации жизненной не доводилось встречать. И наш институт сопредседателей и исполком (так тогда его назвали) союза «Чернобыль», не имея никакого опыта, еще толком ничего не зная – стал как-то всё это решать, «разруливать». Нашлись и деньги, чтобы помогать реально ликвидаторам, немало организаций, к которым обращались, стали выделять спонсорские средства. В общем-то вся эта работа для меня как вузовского работника, на котором еще и висят лекции, занятия, студенты, аспиранты… (смеется)… научные работы и так далее, отнимала, конечно, очень много времени. Ну а когда уже появился закон, появились определенные льготы для коммерческих организаций, которые становились «под крыло» союза «Чернобыль» тут уже я почувствовал, что это уже немножко не тот уровень. Непривычный, в частности, для меня. С афганской организацией ведь то же самое приключилось, когда огромное количество предпринимателей, предприятий всяких стало пытаться перерегистрироваться, как-то переоформиться под знамена этой общественной организации. Хотя кто-то как рыба в воде чувствовал себя. А я понял, что нужно отходить от этих дел и переключаться на свои родные задачи.