Автобиография Шэрон Стоун. Красота жизни, прожитой дважды

В конечном счете пришлось куда-то деть всю эту любовь – и мне, и ему. Пожалуй, мне повезло больше, чем ему. Со мной всегда так. Но могу сказать, что в тот день, когда меня номинировали на «Оскар» за роль в «Казино», сначала зазвонил один телефон, и я подумала: «А, значит не получилось». И тут зазвонили все домашние и офисные аппараты одновременно, и я подумала: «Очуметь! Получилось!!!!!!» – а последний звонок оповестил, что кто-то стоит у ворот, и я знала, что это Боб с шампанским. Вот на этот звонок я ответила.

Уроки танцев

Друзья детства Келли часто становились друзьями семьи на всю жизнь. Одиннадцатого сентября двое из них – Робин и Доун, которые были ей почти как сестры, – отдыхали с нами на острове Нантакет[141].

Десятого сентября мы целый день играли в гольф, а всю ночь провели в караоке-баре. Я не большой любитель караоке и пью тоже мало, так что, когда мы вернулись в старый дом, арендованный на время отпуска, спать я не пошла: решила посмотреть утренние новости, я замерла перед экраном и смотрела, как второй самолет врезался в башню.

Я тут же позвонила в гавань Бостона и арендовала грузовик, чтобы он заранее ждал нас, а потом начала прикидывать, как добраться до материковой части страны. За несколько минут я собирала мысли в кучу, поставила вариться кофе и пошла будить «девчонок» – Келли, Робин и Доун. В этот момент они снова стали для меня детьми.

Словно не было всех последних лет – я снова стала старшей сестрой, которой надо сохранять хладнокровие. И как же я была благодарна, что меня научили справляться со своими чувствами.

Мы погрузились на последний паром с Нантакета – движение перекрывали. Поездка выдалась нервной. Я села за руль, и мы поехали к моим родителям в Пенсильванию – я знала, что там мы будем в безопасности. Так оно и оказалось.

Я вернулась в Область залива[142] как раз вовремя. Еще до отпуска у меня было запланировано мероприятие: мне предстояло совершить первую подачу за «Окленд А»[143], открывая матч. Команда спросила, есть ли у меня любимое число, чтобы сделать мне свитер для игры. Пока я бежала к холму с цифрой II на спине, над головой кружили вертолеты, а по всему стадиону в стратегически спланированных точках сидели снайперы. И тут я поняла, как хотела толпа, чтобы я добросила мяч до пластины, – людям это было необходимо.

Можно было бы подойти чуть ближе и бросить оттуда. Я об этом подумывала – кто хочет потерпеть неудачу? Однако за несколько лет до этого Томми Ласорда, в ту пору менеджер «Доджерс»[144], выручил меня, когда мне надо было подавать мяч в телесериале, где я играла. Он свел меня с парнем из команды, который и научил меня. Он не отмахивался и не смеялся. И в тот день он будто снова оказался рядом. Я добросила мяч до пластины – пусть еле-еле, но добросила.

Очень скоро выдержка мне изменила. Я лежала на полу в комнате с работающим телевизором и чувствовала себя так, будто мне в голову выстрелили. В тот момент я гадала, сможет ли кто-то защитить меня, обеспечить мою безопасность?

Я лежала на полу в комнате с работающим телевизором и чувствовала себя так, будто мне в голову выстрелили.

Через несколько недель, после семичасовой операции на головном мозге, в ходе которой мою разорванную правую позвоночную артерию заменили скобами, пытаясь таким сложным способом спасти мне жизнь, я проснулась в реанимации с шансом выжить – единственным и идеальным. Услышав, что произошло, я попыталась вытащить из вены иглу, через которую поступал «Дилаудид», но тут мне сообщили, что отказываться от наркотиков надо будет постепенно, чтобы не было приступа. Что ж, отлично! Теперь я еще и зависима. Никто не говорил мне, насколько мала вероятность успеха. Об этом я узнала из журнала People.

Приходил медбрат – поставить новую капельницу. Он все мял и мял мою съежившуюся вену и говорил о сыгранных мною ролях. О том, как они его разочаровали. Его разочаровали не только роли, но и моя работа, и он требовал объяснений.

И он все мял мою вену. Я уж стала думать, что передо мной киллер. Я совсем замолчала и очень-очень незаметно, потихоньку потянулась к кнопке вызова врача. Наконец, кажется, целую вечность спустя, зашла медсестра. Я пыталась держаться молодцом. «Слушайте-ка, у нас тут, кажется, какие-то проблемы с моей веной – может, еще кто попробует ее расшевелить?» Я смотрела ей в глаза и пыталась призвать на помощь весь свой актерский талант, чтобы показать, в каком я отчаянии, и надеялась, что она прочтет мои мысли. Наверное, это сработало, потому что медсестра выгнала своего коллегу.

Меня взвинтила мысль о том, какая я паршивая актриса. Я позвонила консультанту и пригласила ее в больницу. Она села, положив сумочку на колени, собранная, как всегда, и в ее взгляде на меня прямо-таки читалось: «Да вам просто выздороветь надо, дамочка». Это потрясающий пример того, почему наркотикам надо говорить «нет».