Автобиография Шэрон Стоун. Красота жизни, прожитой дважды

Мы делаем вид, что представленная нам статистика верна, хотя на самом деле это не так. Мы так долго стыдили жертв, что лишили их всякой честности. Я хочу, чтобы вы знали, с какими ужасными ошибками и бедствиями я столкнулась из-за совершенно неправильного восприятия ситуации, которое формировалось у меня годами. Хотя я обнаружила прекрасный способ проработать травму с помощью терапии, у меня ушла масса времени, чтобы осознать, что как раз ради этого я вообще пришла на терапию! Учителям, системе школьного образования, детским врачам – всем им нужно больше учиться. Мы должны финансировать государственные исследования, которые помогут понять детей и оказать им помощь. В обязательном порядке надо создать финансируемые из госбюджета организации, полностью укомплектованные соответствующим персоналом, куда ребенок может прийти и спокойно доверительно рассказать, что происходит с ним дома. Слишком умные, недостаточно уверенные в себе дети, дети, которые пытаются угодить, интроверты, главные клоуны класса, задиры, а не только те, кого они задирают, все, у кого есть синяки и ссадины, – кстати, преподаватели физкультуры, будьте повнимательнее!

Никто не пришел на помощь моей бабушке. Муж избивал ее до самой своей смерти. Никто не помог сестрам моей мамы.

В шестнадцать мама забеременела моим братом и вышла за моего отца, в двадцать три родила меня и совершенно не знала настоящего детства – никогда, ни единого дня.

Она завидовала мне. Легко понять почему. Она еще ребенком родила меня, а ее жуткая и странная юность ускользнула, пока она вкалывала, пытаясь заработать нам на жизнь – такую прекрасную по сравнению с ее собственной.

Моя мама вернулась к обучению и в 1975 году окончила выпускной класс – для нее это было нечто. По ее словам, она сделала это «для самооценки». Тем не менее теперь, когда я полностью знаю и вижу ее, я могу лишь представить, чего она могла бы добиться, стань той, кем всегда была на самом деле. А может, в этом все и дело: она умеет быть (и всегда является) тем факелоносцем, который дарит свет всем женщинам ее поколения, будто говоря: «Пока я живу и дышу, никто и никогда не посмеет вновь проявить насилие по отношению ко мне или к кому-то еще». Может, теперь судьба моей мамы только начинается. Как однажды сказал мне Его Святейшество Далай-лама, «тигр не должен извиняться».

Сегодня мы с мамой находимся в начале наших отношений. Если бы я не прекратила наконец хранить тот ужасный секрет, я бы никогда не узнала ее. Никогда бы не поняла ее и определенно никогда не дала бы ей возможности стать мне матерью теперь, когда мне перевалило за шестьдесят, а моей маме – за восемьдесят.

Недавно летом, когда я навещала свою сестру, так случилось, что все мы собрались вместе и вместе же провели несколько вечеров. Играли в карты, смеялись до упаду, я подкалывала маму насчет своего детства, насчет того, как она меня игнорировала. Мы посмеялись и поплакали. Когда я провожала ее до машины и пристегивала в кресле, она спросила: «Почему бы в следующий раз тебе не остановиться у меня?» Не знаю, можете ли вы себе представить, что это для меня значит.

Сегодня мы с мамой находимся в начале наших отношений. Если бы я не прекратила наконец хранить тот ужасный секрет, я бы никогда не узнала ее.

Если бы только мы, будучи детьми, могли узнать своих родителей. Если бы только родители могли поговорить с нами, как мы говорим со своими детьми. Дело в том, что, кажется, в культуре произошел какой-то сдвиг – мы можем разговаривать со своими детьми и рассказывать о своем детстве. О хорошем и ужасном. Мы можем сказать им, что никогда прежде не были родителями, что для нас это в первый раз. Мы можем сказать, что нам трудно. Им полезно понять, что мы – просто люди и стараемся изо всех сил. Они не глупые – просто юные. Они не такие наивные, как нам кажется.

На самом деле меня шокирует, чему учат меня мои мальчики. Ну, давайте будем честны: у меня трое сыновей-подростков. Современный мир меня поражает. Но я так благодарна им за то, что они разговаривают со мной. Я не хочу, чтобы они прекращали, так что стараюсь не показать, насколько шокирована. Даже если они смеются надо мной.

А их бабушка теперь как липку обдирает их в джин.

Красота жизни, прожитой дважды

В пятом классе у меня были огромные проблемы с учителем географии. Как же трудно было понять эту географию! Подобно многим (если не всем) своим одноклассникам, я никогда нигде не была – даже в Питтсбурге, ведь до него было целых девяносто миль[249]. Что еще важнее, никто из нас и не думал, что однажды куда-то поедет. С чего вдруг?