Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

Сталин наобещал рабочему классу многое, комментировал Кутузов. На самом же деле «реальная зарплата рабочих не растет, материальный уровень жизни рабочих ухудшается в связи с обострением товарного голода и последствиями перегибов в коллективизации». Была ли такая фраза в листовке – неизвестно, но Кутузов не понимал, куда девалась политическая гегемония рабочего класса. «Лозунг самокритики вылился в формулу „критикуй себя, меня не трожь“. Активный рабочий зажимается. Растет карьеризм. Коллективное вступление цехами в партию – результат принуждения, оно способствовало понижению действительной рабочей активности и проникновению в партию сомнительных и карьеристских элементов». Как выпрямлять политическую линию? К чему стремиться? «Рабочие, – учил Кутузов, – должны требовать, чтобы съезд выслушал и правых, и левых, возвратить оппозиционеров из ссылки. Нужно требовать повышения реального уровня зарплаты, чтобы плановые предположения и директивы не оставались на бумаге».

В течение некоторого времени оппозиционеры были спаяны. В овраге около железнодорожной ветки шли «нелегальные совещания». Когда было менее опасно, Кутузов, Голяков, Энко ходили к Копылову на дом и там обсуждали, что делать с листовкой. Копылов признавался:

На другой день тов. Кутузов тов. Энко и тов. Голяков опять приходят ко мне на квартиру и говорят мне что все написано так что мы всю ночь не спали т. е. тов. Кутузов и Голяков то где бы нам ее зачитать Вам. Так что может быть с вашей стороны будет добавить или поправить на что я у себя на квартире не согласился это зачитывать а предложил им идти в овраг не доходя дома близ озерной ветки что и было принято приходя на место тов. Голяков вынимает написанную брошюру довольно большую и начинает зачитывать нам брошюра была написана прописью на подобии славянских букв, после зачитывания этой брошюры без всяких добавлений и поправок встал вопрос об отпечатке ее тогда они мне предлагают может быть ты возьмешься я ответил давайте попробую может быть найду кого либо.

Вначале, писал Копылов, Энко взял на себя инициативу массово растиражировать листовку через Вевер, которая приходилась ему свояченицей. «В это время тов. Энко делает свои услуги, что у него имеется родственница, т. е. жены сестра, которая нам может отпечатать так как она часто работает сверхурочно то это можно ей и отпечатать»[581].

Вевер, в свою очередь, свидетельствовала:

Разговоры наши произошли в следующем порядке: Энко просил меня предоставить ему пишущую машинку, говоря, что ему нужно печатать. Зная его состояние здоровья и вредного труда для него, я ему сказала: «если что нужно, дай я отпечатаю», на вопрос, что печатать, он ответил: «тогда увидишь». <…> Воззвание я видела от руки написанное карандашом, подробно не читала, так как спешила по работе (сейчас не помню), бегло просматривая, я видела выдержки:

1. реальное снижение зарплаты ввиду продовольственного кризиса

2. снижение норм выработки на Коломзаводе

3. требовать обратно Троцкого.

Свидетельство Вевер заканчивалось оговоркой: «Воззвание не напечатано благодаря тому, что у меня не было времени»[582]. Раньше она говорила несколько иначе: во-первых, «я боялась последствий, что за это будет, а во-вторых, спешила на работу, не могла представить себе более точное соображение».