Автобиография. Вместе с Нуреевым

Известный в широких кругах, как маркиз Джордж де Куэвас, урожденный Хорхе Куэвас Бартолин, выходец из Чили, был, как сообщают некоторые источники, гомосексуалом. Тем не менее это не помешало ему в 1927 году жениться на внучке Джона Д.Рокфеллера, Маргарет Рокфеллер Стронг. Балетный хореограф и импресарио, в 1944 году маркиз де Куэвас организовал собственную балетную труппу «Большой балет Монте-Карло». Помимо своей театральной деятельности был известен тем, что в возрасте 72 лет сразился на дуэли во Франции с пятидесятидвухлетним балетмейстером и хореографом Сержем Лифарем. Спор между де Куэвасом и Лифарем произошел из-за изменений, внесенных в спектакль. Во время спора де Куэвас вспылил и дал Лифарю несильную пощечину на глазах у изумленной публики, после чего Серж отправил к нему секундантов. Дуэль на мечах состоялась на виду у пятидесяти газетных фотографов и закончилась объятиями и слезами дуэлянтов.

«О том, что Рудольф более или менее устроился в Париже, я узнала из газеты “Юманите”[27], – рассказала Тамара Закржевская. – Время от времени я ходила в гостиницу “Европейская”, в которой продавали иностранную прессу. Из французских газет была только одна – “Юманите”. Однажды, открыв один из номеров, я прочитала: “Рудольф Нуреев танцует в Театре Елисейских Полей!”[28] Уже потом я узнала от Рудика, что в государственные театры его не брали – никто не желал ссориться с Советским Союзом. А пригласили его в частный театр – балетную труппу маркиза де Куэваса».

Угрозы со стороны КГБ не прекращались. Правда, теперь угрожали не только Рудольфу, но и его работодателям. Однажды, когда он возвращался домой, ему показалось, что за ним следует Стрижевский. Или не показалось? Ужас обуял Нуреева. После того случая друзья наняли для Рудольфа охрану.

«Я жил под постоянным надзором, отлучаясь из квартиры только для занятий в классе, репетиций и обеда рядом с театром. В таком жестком режиме не было ничего нового для меня, о чем я и сказал газетчикам, которые интерпретировали мое угнетенное состояние желанием вернуться в Россию. Они не могли понять, что у человека, оторванного от тех, кто ему дорог, от семьи и родных, которые очень волнуются и, с одной стороны, хотят, чтобы он вернулся, а с другой стороны, боятся этого, испытывая давление властей, пытающихся заставить его вернуться, – есть основания для тревоги и депрессии. Вместе с тем я жил теперь во Франции и надеялся, что наконец волен танцевать, где хочу и что хочу».

23 июня 1961 года Рудольф Нуреев вышел на сцену Театра Елисейских Полей (Theatre des Champs Elysees) на свой первый после «побега» спектакль. Зал на две тысячи мест был переполнен. Поговаривали, что инициатива сорвать выступление исходила из Москвы. Сотрудники Советского посольства подкупили прокоммунистически настроенную французскую молодежь, которая толпой заявилась в театр. До сих пор рассказывают байку о том, что якобы не разбиравшиеся в балете и не знавшие Нуреева в лицо хулиганы, на всякий случай, начинали свистеть каждый раз, как на сцене появлялся новый артист, превратив таким образом весь спектакль в балаган. О том, как обстояло дело в действительности, рассказал в интервью друг Рудольфа Нуреева, оператор Владимир Рэн: «Рудик танцевал Голубую птицу в “Спящей красавице”. Как только он вышел, на галерке начался шум, гам. На сцену полетели помидоры, яйца. Оркестр затих, не понимая, что происходит. Остановился как вкопанный и Руди. А через мгновение он продолжил танцевать без музыки. Оркестранты пришли в себя и начали играть. Весь партер встал. Аплодисменты были сумасшедшие. Рудольф Нуреев победил!»

А вот как описал эту сцену в «Автобиографии» сам артист: «Не успел я выйти на сцену, как раздались крики и свист, почти заглушившие музыку Петра Ильича Чайковского. Я танцевал танец Голубой птицы, а за огнями рампы, в темном партере зрительного зала шла политическая манифестация. Я прекрасно сознавал, что оголтелые коммунисты пытаются сорвать представление: музыка была еле слышна, на сцену летели стекла. Но я продолжал танцевать. Почему-то я совсем не испугался. На меня даже сошло какое-то странное умиротворение: радость от того, что спокойно танцую, пока эти дураки делают из себя посмешище».

Глава шестнадцатая Когда они узнают, что я – гей

После очередного триумфального выступления Рудик воспрянул духом. Уже в августе ему предстояло танцевать в Довиле, затем в Биаррице и Ла Боле – на небольших сценах в маленьких театриках. Долго задерживаться в труппе де Куэваса, в которой он начал работать, Нуреев не собирался.