Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Палеонтологи рассматривают это время больше с точки зрения кембрийской эволюционной радиации, которая связана с ростом концентрации кислорода в океанах, обеспечившим возможность для появления первых хищников[431]. Появление хищников, в свою очередь, способствовало возникновению адаптаций у других существ (которые стремились не быть съеденными), включая рытье нор на океанском дне, улучшение маскировки и способностей к плаванию.

Ископаемые из сланцев Бёрджесс в Британской Колумбии, например, служат иллюстрацией разнообразия видов, число которых быстро росло в то время, поскольку животные расселялись во всех зонах океана. В горных породах Бёрджесс, одних из самых знаменитых отложений в мире, сохранились даже мягкие ткани животных. Ричард Макконнелл (1857–1942) из Геологической службы Канады исследовал первые ископаемые остатки из сланцев Бёрджесс в 1886 г. после того, как рабочие рассказали ему об «окаменелых жучках» на склонах горы Стивен. Эти ископаемые животные оказались трилобитами из другой формации, расположенной рядом со знаменитым месторождением сланца. Тем не менее это подготовило почву для важнейшего открытия Чарлза Уолкотта (1850–1942), сделанного в 1909 г. Уолкотт приехал на участок в 1907 г., чтобы осмотреть слои трилобитов, и наткнулся на окаменелости из сланцев Бёрджесс.

Уолкотт описал ископаемые из сланцев Бёрджесс в нескольких публикациях и отнес многих из них к четырем известным группам артропод (беспозвоночных животных, обладающих наружным скелетом, членистыми конечностями и сегментированным телом), основываясь на господствовавших в то время представлениях. Но ему не удалось классифицировать некоторых ископаемых животных и даже определить их принадлежность к семействам, отрядам или классам[432]. Некоторые ученые, такие как палеонтолог и писатель XX в. Стивен Джей Гулд, критиковали классификацию ископаемых, выполненную Уолкоттом[433]. Другие ученые признают вклад Уолкотта в части собирания тысяч экземпляров хрупких ископаемых в трудных условиях, а также его усилия по классификации этих животных с помощью средств, имевшихся в его распоряжении[434]. В конце 1960-х гг. итальянский биолог Альберто Симонетта из Университета Флоренции начал работать над пересмотром трактовки некоторых видов[435]. Еще позже британские палеонтологи Гарри Уиттингтон и Саймон Конвей Моррис и ирландский палеонтолог Дерек Бриггс приступили к исследованию ископаемых из сланцев Бёрджесс, в ходе которого начали труднейшую работу по реконструкции, повторному описанию и классификации этих животных[436]. Многие из таких существ были расплющены, и их остатки были представлены больше, чем в одной плоскости напластования в сланцах. Палеонтологи обнаружили, что значительное число представителей биоты Бёрджесс даже не соответствуют ни одному из существующих типов животных[437]. Наконец, Гулд написал историю о новой интерпретации и важности повторной классификации организмов из сланцев Бёрджесс в своей книге «Чудесная жизнь: сланцы Бёрджесс и природа истории», опубликованной в 1989 г., в которой всесторонне рассматривались эти животные.

Отложения Бёрджесс представляют собой свидетельство особого типа консервации ископаемых, когда сохраняются отпечатки мягких тканей наряду с экзоскелетами, как в случае сланцев Бёрджесс, или скелетного материала, как в других местах. Такие комплексы называются лагерштеттами (от нем. Lagerstätten – «месторождение»). Лагерштетты встречаются довольно редко, поскольку они формируются только при необычных условиях окружающей среды. Сланцы – преобладающая порода формации в этом месте, которая образовалась, когда глина в течение геологического времени затвердела и литифицировалась (превратилась в горную породу). Это продукт спокойной водной среды: глубоководных океанических бассейнов, прибрежных глин, илов в заливах или озерных отложений.

Артроподы сланцев Бёрджесс, вероятно, обитали на мелководье в илистых отложениях рядом с большим вертикальным выступом из известняка, который называется эскарпом Соборного рифа[438]. Геологи полагают, что произошел подводный обвал, в результате которого животные оказались перенесены из их первоначального места обитания на глубину, где они были быстро захоронены, их мягкие ткани и внешний скелет оказались законсервированы. Карьер Уолкотта, в котором находятся ископаемые, заключенные в камне, не похож на традиционный, поскольку находится на склоне горы высотой около 2440 м. Размер обнажения составляет примерно 1,8 м в ширину и 61 м в длину – это относительно небольшое обнажение, которое дало огромное количество ископаемого материала кембрия.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука