Читаем Автор Исландии полностью

История нас – леваков Западной Европы двадцатого века – это история человека, которого заставили подавить все, что он любил: веру в Советский Союз и гипотетическую любовь Сталина к детям, заверения о том, что западные державы лгут устами газеты «Могги», а социализм имеет экономические преимущества, ненависть к НАТО, требование национализации частных предприятий и государственного руководства в как можно большем количестве областей, борьбу против особняков, личных автомобилей, фастфуда, голливудских фильмов и такого вида спорта, как гольф, – все это нам пришлось подавить. И вот в конце концов у него осталось лишь одно: расплывчатое и жалкое понятие «социализм». В конце концов оно перестало означать что-либо кроме обязательного членства в рабочих профсоюзных организациях, которые мой сын Хельги называл последними угнетателями рабочих. Я иногда пытался объяснить моим мальчикам историческую необходимость, но они мало интересовались историей. Как это всегда бывает в золотой век.

Каждый год в течение пятидесяти лет мы занимали не ту позицию. Мы клали свои убеждения в банк, пока правые пожинали дивиденды со своих убеждений. (Дивиденды? А что это такое?) Те улучшения, которые пробивали мы – друзья рабочих, – лишь усиливали те западные демократии, против которых была направлена наша борьба. И эти улучшения создавали новые общественные отношения, которые ускоряли наступление новой эпохи, а мы всегда на несколько лет отставали. Единственное, что мы могли сделать, – бежать вслед за этим великим поездом, словно пристыженные псы, и подбирать устаревшие идеи, падавшие с колес времени: мы узнавали их – узнавали плоды собственных деяний – и изо всех сил старались побыстрее подавить их, пока следующая наша идея не упадет в цене и с повозки времени.

Помимо разоблачения Хрущевым преступного сталинского режима, самым трудным куском, который мне предстояло «переварить», было вот что: мои внуки стали американцами. Я думал, мне никогда не удастся переварить это, примириться с этими надоедливыми, рокочущими, как жернов, голосами во всех комнатах летом и под Рождество: Брэд, Джуди и Денвер. Денвер Гримсон? Это что еще за имя? Моя сноха Трейси изо всех сил пыталась порадовать старика фразами по-исландски: «Да, ми вьидеть твой книга в “Barnes and Noble”!» – но я так и не подружился с ней. Рагнхильд съездила в Америку, и там ее держали в роскошной квартире на четырнадцатом этаже на Семьдесят второй авеню вместе с пожилой кухаркой-мексиканкой, которую мой сын задешево приобрел на невольничьем рынке в Техасе, а сам я совсем перестал ездить за границу: эти поездки наполняли меня какой-то странной безнадегой. Я жалел этих иностранцев, что им приходится жить в своих больших странах, этих кишащих муравейниках, вести свою бесполезную жизнь, которая ни для кого не важна. Мне было почти противно смотреть им вслед, когда они семенили в своих шортах на волосатых коротких ногах – взмокшие от пота, но вежливые и такие по-скучному понимающие ближнего, так бесконечно свободные от предрассудков – во всех этих своих аэропортах, входных дверях и залах для приема, которые эпоха воздвигла для народов мира, чтоб у них была возможность поздороваться друг с другом, чтобы один никчемный человек мог повстречать других никчемных людей. Может, мне попросту было трудно примириться с тем, что мои сыновья превратились в капли спермы в этом человеческом океане, который сейчас стал слишком многолюдным, несмотря на мощную инициативу Гитлера и Сталина. А может, отсутствие у меня контакта с сыновьями объясняется тем, что в первые годы их жизни я в ней не присутствовал. Я не выносил детского плача.

Правда, Хельги переехал на родину и женился на исландке. Да. Они оба быстро нашли свою любовь, как это обычно бывает у детей, зачатых без любви. Но у нас с Хельги появился контакт благодаря общему увлечению автомобилями. Он работал в автосалоне, распоряжался финансовой частью и стал директором до того, как мой век истек. «Но, папа, надо же уметь сделать так, чтоб деньги работали на тебя», – говорили они. Я этого, кажется, так и не понял, я привык, что ценности создаются трудом, а не вырастают сами по себе, как плодовые деревья в саду. И вот они стояли у своих окон, и оттягивали свои подтяжки, и болтали по своим беспроводным телефонам, глазея на то, как вокруг них растут и падают курсы акций и высотные здания, пока «деньги работают на них», а дома на кухне их ждали рабы-мексиканцы… Каким-то образом им удалось нажить «хроническую усталость». Наверно, это из-за разницы часовых поясов на первом этаже и их шестидесятом. Они проделывали этот путь по четыре раза в день.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Юдоре Ханисетт восемьдесят пять. Она устала от жизни и точно знает, как хочет ее завершить. Один звонок в швейцарскую клинику приводит в действие продуманный план.Юдора желает лишь спокойно закончить все свои дела, но новая соседка, жизнерадостная десятилетняя Роуз, затягивает ее в водоворот приключений и интересных знакомств. Так в жизни Юдоры появляются приветливый сосед Стэнли, послеобеденный чай, походы по магазинам, поездки на пляж и вечеринки с пиццей.И теперь, размышляя о своем непростом прошлом и удивительном настоящем, Юдора задается вопросом: действительно ли она готова оставить все, только сейчас испытав, каково это – по-настоящему жить?Для кого эта книгаДля кто любит добрые, трогательные и жизнеутверждающие истории.Для читателей книг «Служба доставки книг», «Элеанор Олифант в полном порядке», «Вторая жизнь Уве» и «Тревожные люди».На русском языке публикуется впервые.

Энни Лайонс

Современная русская и зарубежная проза