Авторское кино

Снова настало время играть роли. Корнелия, чьи рыжие волосы и белое платье стараниями мужа были облиты черной краской, должна была на четвереньках, в неестественной позе, спуститься по крутой лестнице подвала к актеру Арману. Жена режиссера, будучи гимнасткой и танцовщицей, умела выгибать свои суставы самым немыслимым образом и уже не раз использовала свою гибкость, играя в фильмах Лукаша Чермака олицетворение темных сил. И в этот раз она без проблем исполнила свою жуткую роль с первого дубля, спустившись по ступеням, подобно четвероногому, гротескному существу.

После команды «снято!», Лукаш Чермак, как и прежде снимавший все из-за спины оператора, вышел из тени и указал актерам их расположение в следующем кадре. Теперь персонаж Корнелии должен был наброситься на своего мужа, роль которого исполнял Арман. После команды «мотор!», девушка с усилием набросилась на актера, больно придавив его всем телом к полу. Арман вскрикнул и попытался сбросить с себя Корнелию, но девушка уже вцепилась испачканными краской руками в его массивную шею.

— Лукаш, я сильно ударился и мне больно, — обратился к режиссеру Арман. — Дай, я переведу дух, и мы снимем сцену заново…

Режиссер не обратил на слова актера никакого внимания, не удостоив его даже взглядом. В тот момент его больше занимала Корнелия, не желающая отпускать лежащего под ней Армана. Актер разозлился и попытался скинуть с себя девушку, но та удержалась, сжав руки на его шее еще сильнее.

— Босс? — с тревогой в голосе обратился к Лукашу оператор Влад.

— Возьми крупным планом лицо Армана…, — задыхаясь от волнения, прошептал режиссер.

Оказавшись неожиданно сильной для своего телосложения, Корнелия продолжала сжимать стальное кольцо из рук вокруг шеи коллеги, а в ее глазах необузданным пламенем горела мстительная ненависть. Арман испугался по-настоящему и стал хвататься руками за девушку, которая, не скрывая удовольствия, расплылась в ядовитой улыбке. Актер затрясся всем телом и, суча каблуками по полу, обреченно захрипел.

— Снято! — торжествующе произнес Лукаш Чермак, но его жена даже не сдвинулась с места.

Корнелию, не без усилий, оттащили от Армана звукорежиссер Вислав и осветитель Зигфрид, а она, с довольным выражением лица, продолжала сверлить взглядом лежащего на полу Армана.

— Чокнутая сука! — прохрипел актер, отползая на всякий случай подальше. — Ты меня чуть не задушила!

— Милый Арман, ты забыл, что в фильмах моего дорогого мужа должны быть только подлинные эмоции, — зловеще пропела Корнелия и расхохоталась в мрачном пространстве подвала.

День съемок был сорван, но Лукаш Чермак выглядел на удивление довольным и взволнованным. После произошедшего он ничего не сказал жене, позволив ей удалиться в свою комнату на втором этаже. Его не волновала и потрясенная съемочная группа, тревожно смотрящая на Армана, который тяжело дышал, сидя у ящиков.

Корнелия поднялась на второй этаж и впервые не стала закрывать дверь изнутри, а, наоборот, демонстративно распахнула ее в коридор. Девушка грациозно подошла к зеркалу в полный рост и посмотрела на свое отражение.

— Я постояла за себя, — пропела Корнелия, медленно разрывая свое белое платье, испачканное черной краской. — Я готова наказать тех, кто посмеет посягнуть на мою свободу…

Девушка осталась у зеркала совершенно обнаженной и стала рассматривать себя. Любуясь отражением, она крутилась и изгибалась, поправляла измазанные черной краской волосы и проводила по своему телу изящными руками. Вдруг половица в коридоре скрипнула, и Корнелия, медленно повернувшись, увидела звукорежиссера Вислава, застывшего в дверном проеме ее комнаты.

— Нравлюсь? — игриво спросила девушка, и, без всякого смущения, медленно пошла к молодому человеку.

Вислав испуганно попятился назад и упал. Вскочив, парень бросился бежать со всех ног. Он мчался прочь, но постоянно оглядывался на девушку, которая, стоя в коридоре, спокойно за ним наблюдала и улыбалась.

Эпизод четвертый. «Человек, который кричал»

Лукаш Чермак не спал. Дневной конфликт, произошедший между его женой и Арманом, будоражил сознание режиссера. Лукаш был счастлив и горд от того, что эмоции актеров получились настолько подлинными в сюжетно важной сцене его художественного фильма. То, что режиссер творил с душой своей жены, в тот момент его волновало меньше всего. Куда больше его беспокоило сохранение настроения подлинности в чувствах и эмоциях, царящих на съемочной площадке.

Наконец, спустя несколько часов, Лукаш Чермак стал дремать внутри своего спального мешка. В тот самый момент, когда глубокий сон уже окутывал режиссера, по его обросшему лицу пробежала тень, упавшая со стороны окна. Лукаш быстро открыл глаза и приподнялся в спальном мешке. За мутным стеклом окна, в лунном свете, стоял женский силуэт с чуть покачивающимися на ветру волосами. Он стоял к режиссеру в профиль и, задрав голову, смотрел на луну. Лукаш нервно сморгнул и снова удивленно уставился на окно. Силуэт исчез, словно был причудливой игрой тени или галлюцинацией из разгулявшейся фантазии режиссера.