Автостоп сердца

Мы познакомились с Максом случайно, на перекрёстке около центрального универмага в Перми. Таких заметных типов в городе на тот момент было немного. С целью выделиться он высветлил себе пергидрольную звезду на самой макушке. С детства Макс был ярым спортивным болельщиком и часто ходил в символике выбранного клуба. В то время он болел за пермскую хоккейную команду, почти всегда носил майку и шарф с её логотипом. Он был невысоким, коренастым, бородатым и по этой причине выглядел намного старше, чем иные школьники старших классов. Учился Макс, как и я, в одной из престижных школ города, тоже с углублённым изучением английского языка. Но если мы в своих застенках отдавали предпочтение преимущественно хип-хопу, то их бастион из красного кирпича предпочитал гранж, рок и хард-кор.

Макса всегда привлекали умствующие девушки. Именно умствующие, то есть умеющие накапливать информацию, обрабатывать её и выдавать, но ещё не значит, что умные. Его привлекал интеллект, и поэтому он нередко западал на евреек. Всего еврейского во мне была лишь часть настоящей фамилии (не радийного псевдонима) и нос горбинкой, который случайно получился в результате сплавления родительских матриц. Мы пересеклись с общими знакомыми и зацепились друг за друга в разговоре о Пелевине. Он предложил мне прочитать очередную его книгу, а потом встретиться, чтобы обсудить её ключевые моменты, ну, или просто то, что покажется интересным.

Уже тогда было яснее ясного, что любое интеллектуальное общение с девушкой для Макса – это повод залезть ей в трусы. Прелюдия всегда начиналась с проникновения в ум, так как на свои физиологические данные он особо не делал ставку. Общение происходило в уютном месте за чашечкой чая, редко алкоголя. Перебирались темы, сканировался уровень собеседницы. Откровенно тупых Макс отсеивал сразу, но всегда был шанс у тех, кто обладал хоть какой-то изюминкой. С кандидатки снимался первый интеллектуальный покров, и если за ним обнаруживался действительно глубокий и богатый внутренний мир, то Максим сдавал все контролирующие механизмы и начинал свой бесконтрольный дрейф в увлекательную девичью душу. Он часто влюблялся. На первых парах превозносил свою пассию, начинал требовать от неё того же, старался со временем захватить всё её внимание, ждал безраздельной преданности себе и, наконец, разочаровывался. После этого он часто клеймил девушку беспросветной дурой, вне зависимости от того, какой в действительности была его уже опостылевшая героиня.

Однажды он отчаянно влюбился в мою подругу, всё ту же Лилю, у которой тогда и в намётках ещё не было дочери, а Денис только-только маячил где-то на горизонте. Чтобы долго не ходить вокруг да около, Макс купил два билета в Москву, пришёл к Лиле, ошарашил её новостью об их совместной поездке, дал время на сборы и увлёк за собой в захватывающее приключение. Они провели вместе несколько беззаботных дней в столице, гуляя по её улицам и паркам, разговаривая обо всём на свете, веселясь и уплетая мороженое. Ночью, когда эксцентричные ухаживания, по логике Максима, должны были перейти в интим, Лиля смущённо отстранилась и отказала в долгожданном сближении. Макс был разочарован. Вернувшись в Пермь, он провёл ночь под дверью её квартиры, на подъездном балконе, в дождь, пытаясь уснуть, подстелив под себя спортивную газету. На следующий день он вручил ей конверт, в котором был пустой лист бумаги, и этим было сказано всё. С тех пор Лиля перешла в ранг «бывших», однако её красивой грудью, в отличие от ума, Максим восхищался до последнего. Хотя, на мой взгляд, и то, и то в ней всегда было одинаково прекрасно.

Макс рос с мамой, без отца, и был младшим братом при старшей сестре. Мать была строгой деловой женщиной с железной хваткой, управляла серьёзным бизнесом, была суха в общении и с друзьями сына, но последнего не обделяла ничем. Макс всегда получал то, что хотел. Иногда, будучи уже совсем взрослым бородатым дядькой, он мог вытребовать что-либо очень желанное для себя смешным инфантильным: «Ну ма-а-а!» Отец давно ушёл из семьи и жил где-то на восточном побережье Соединённых Штатов. Кем он был, почему родители расстались – об этом Макс говорил размыто, неконкретно, отмахиваясь, и в этом случае всегда употреблял резкое «мать». Друзья называли его Медведем, но, по своей сути, он был, скорее, Плюшевым Мишкой, чуть озлобленным и раздражительным, безуспешно ищущим свою Идеальную Медведицу в каждой встречавшейся ему девушке. Он так и не понял, к сожалению, что главная женщина, которую он когда-то потерял и которую пытался найти, была его собственная мама.