Автостопом по Индонезии и к папуасам

В других учебных заведениях я также имел успех (правда, без последующих контактов). В мусульманской школе я провёл ещё один урок английского языка для ребят 15—16 лет, а потом, с другим классом, бегал и отжимался на физкультуре. Дети были, как всегда, в восторге. Имеющие фотоаппараты и мобильники с камерой фотографировались со мной во всех ракурсах, все просили автографы – я расписывался в учебниках, в тетрадках и даже на белоснежных воротничках школьной формы. А также на других светлых одеждах и даже на организмах самих учеников. А вот в третьем месте посещение моё было не столь успешным – я попал в школу средних классов, и дети в страшной радости начали орать, выбежали из всех аудиторий (10—12-летние) и облепили меня. Сделав невозможным какую-либо деятельность в школе. Все уроки прервались, и дети в числе нескольких сотен выскочили во двор с воплями. Видя, что тут просветительской деятельностью заняться нельзя, я вскорости откланялся.

Но сколь хорошо и интересно было в Соронге, а дорог отсюда всё-таки не было. Аэропорт порождал самолёты по району на совсем небольшие расстояния, что означало, что автобусы в эти деревни не ходят. Никаких знаков того, что дорога на Маноквари (и далее на восток) имеется, – не было. Значит, надо постараться уплыть отсюда дальше на восток. В Набире. Из этого городка, судя по всем картам, дорога в центр континента (на Энаротали, Вамену, и далее на Джайпуру) всё-таки имелась. Пакистанцы, правда, и в неё не веровали, но дорога должна была быть – как иначе экспортируют лес и завозят товары в недра Папуасии? Итак, надо идти в порт. Послезавтра вечером обещался быть самый новый и вместительный гигант компании «Пелни» – 3000-местный «Лабобар» на восток.

Соронгский офис компании «Пелни», оборудованный печатными машинками и другим современным оборудованием, содержал человек 15 индонезийцев, один из них англоговорящий. Директор же папуас, толстый с рацией на брюхе. Как в СССР, политика «национальных кадров» – шеф из местных народностей, а замы – основной нации и посообразительней. Проблема тут и в том, что многие не умеют читать, даже начальники часто читают лишь по складам, водя пальцем по строчкам. Умеют деньги считать, это да. А прочесть газетную статью, даже одну – труд непосильный. Так вот, после того, как всем офисом Пелни все сумели втолковать ГлавНачальнику, что мне нужен бесплатный билет – тот так и не уверовал. Пришлось продемонстрировать Образец Бесплатного Билета из Сурабайи – удивился, что такое бывает, но как новый напечатать – не мог изобрести.

– Тогда, может быть, можно организовать проезд со скидкой?

– А, со скидкой – это можно. Завтра вечером, в 19:00, приходи, будет стоять пароход Лабобар, я тебя лично бесплатно на борт пропущу, а там уж разбирайся.

Не знаю уж, верить ли, нет ли, народ тут не очень обязательный – если пообещали, это лишь обзначили намерение. Да и 1 апреля – день шуточный. Но корабль «Лабобар» я очень хотел – это самый большой морской пассажирский пароход в Индонезии (по численности народу, на него влезающих). Но может быть, на Филлипинах больше есть.

До города Набире самолёты из Соронга не летают напрямую. Только с пересадкой через Джайпуру или Маноквари. Я всё надеялся, что с Набире может быть дорога на Энаротали, Вамену и другие селения в центре острова.

Разведал и сам порт. Там стоят сухогрузы с Большой Земли – с Макассара, с Сурабайи. На восток грузовых судов нет, и ясно почему – с Соронга нечего возить! В порт местные провели меня через дырку, и даже так: спросили, мне нужны ворота порта или дырка? В дырку ведёт широкая народная тропа, и даже лавки стоят вдоль этой тропы, поток народа здесь, видимо, существенный. В порту тусовались, курили, разгружали вручную мешки с цементом крупные грузчики-папуасы.

Еще в этот день я осмотрел китайскую пагоду – она имеется тут в городе, самое высокое здание. Но внутрь не пускают, ключи у сторожа, сторож незнамо где. Пагода стоит на горе, видна издалека, но вблизи она не наблюдается, не видна из-за зелени. Посетителей вокруг не имеется, но, наверное, редкие здесь китайцы, буддисты, индуисты, нацисты и другие поклонники свастик собираются сюда по праздникам.

Апрель начался!

Последний день в Соронге

Первого апреля вечером в городе отрубилось электричество (я уже привык к электричеству, забыл, что я в отдалённых краях), городок до утра погрузился во тьму, светились лишь фары проезжих мотоциклистов и редкие лампочки у тех, кто имел генераторы.

После выхода первоапрельских газет приношения со стороны местных жителей продолжились, в основном в натуральной форме.