Азалия, королева сердец. Книга первая

– «Мой ребенок», тетя! Да как вы можете так говорить! Это ведь и ваша кровь тоже! – Карена, давно забыв о сельском празднике, сама поверила в собственную ложь. – Вы хотите отдать меня этому мужлану? И, вместе со мной, вашего внука? Вы не хуже меня знаете, каков на самом деле этот Бар, который прикидывается святошей, готовым покрыть чужой грех. Ему нужны только деньги и, возможно, земля, чтобы спустить все это в игорном заведении, в Алмее! А потом – он выбросит меня за дверь, вместе с ребенком!

Марьяна ощутила укол прямо в сердце. Но не от полных горечи слов племянницы, и её яростного взгляда. Обдумывая этот разговор, графиня была готова к слезам, мольбам и истерикам. Но не к тому, что это приведет к мучительной боли в груди, нараставшей с каждой секундой.

– Карена… Прошу, отойди… Мне плохо… – побелевшими губами прошептала Марьяна, чувствуя, что еще немного, и она потеряет сознание.

Но племянница не обратила на это внимания.

– Вам плохо! А мне, думаете, хорошо! Я столько лет жила с вами, терпела ваши капризы, заботилась о вас, как родная дочь. И где благодарность? Честь, это громкое слово, для вас важнее племянницы и будущего внука. А неизвестная женщина из Алмеи предпочтительнее в роли графини де Берн, чем я, ваша плоть и кровь! Думаете, человек – это игрушка, которой можно позабавиться, нанять учителей, сшить новые платья, вывозить в свет, а потом, когда надоест, выбросить? Хотя, в вашем случае, это звучит красивее – «выдать замуж». Но со мной у вас ничего не получится, дорогая тетушка. Я, Карена де Руа, и не позволю себя унижать. Я никогда не стану женой Родерика Бара, слышите?

Карена перевела дыхание и только тут заметила, что тетя ничего ей не возражает. Более того, Марьяна навалилась на её плечо, часто и тяжело дыша, её лицо побледнело, глаза закатились.

Опустив неподвижное тело тети на кресло, Карена несколько мгновений в задумчивости смотрела на неё. О чем она думала? Сожалела ли о своих поступках? Раскаивалась ли в том горе, которое причинила семье? Или злилась потому, что из её хитроумного плана ничего не вышло?

Кто знает…

Во всяком случае, лицо Карены осталось спокойным. И, когда она выбежала из комнаты, чтобы отправить к тете слуг, и послать за целителем, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить хоть одну слезинку.

Конечно, она такого не планировала. И, если бы Марьяна вдруг не изменила своего решения, Карена по-прежнему относилась бы к ней с нежностью. Но последний месяц научил девушку многому. Например, ставить свои интересы превыше всего. Или жертвовать другими ради достижения собственных целей…

«Так поступают все. Я ничем не лучше и не хуже других людей!»

Глава 20. Черный мешочек

– Госпожа, вы спите? – Дэя осторожно всунула голову в комнату, где на диванчике прилегла Карена.

Как любящая племянница, она наотрез отказалась покинуть графиню даже на ночь, велев постелить ей в соседней комнате. Девушка была уверена, что не уснет после стольких волнений и тревог. И ей слишком многое требовалось обдумать. Но природа взяла свое, и Карена сама не заметила, как задремала.

– Который час? – с трудом протирая глаза, спросила Карена. За окном было светло, но это ничего не значило. Летом ночи короткие.

– Почти четыре, – служанка вошла в комнату, – госпожа графиня просила вас зайти к ней, если вы не спите.

– Сейчас?! – Карена выразительно покосилась на часы, потом вздохнула. – Хорошо, приду.

«Что, интересно знать, пришло в голову старухе? Утра дождаться не может?» – Карена нахмурилась, не предвидя для себя ничего хорошего от этой встречи. Быстро расчесав волосы и связав их в узел на затылке, Карена ополоснула лицо, поправила платье и открыла дверь в спальню графини.

Плотные шторы были задернуты, создавая полумрак. В воздухе плавал аромат лекарств, отчего Карена едва не расчихалась. Ровное пламя свечей, стоявших на прикроватном столике, бросало блики на лицо графини, почти неразличимое среди подушек. Глаза Марьяны были закрыты, и можно было подумать, что она спокойно спит, если не обращать внимания на худую руку, вцепившуюся в одеяло, и легкую дрожь, пробежавшую по её телу, стоило Карене приблизиться.

На мгновение Карене вспомнились ночные дежурства у постели Ральфа, после его ранения. Девушка подавила вздох, подумав, что с тех, тихих и счастливых, дней, прошла целая вечность.

Карена наклонилась над больной и поцеловала её в лоб, постаравшись не заметить, что тетя пыталась уклониться от этой ласки.

– Как вы себя чувствуете, тетушка? – тихо спросила она, опустившись на край кровати.

– Плохо, – не стала скрывать графиня, – именно поэтому я и решила поговорить с тобой. Следующий приступ возможен в любое время, и его мне не пережить.

Карена порывисто сжала её холодные пальцы.

– Нет, неправда, тетя. Все будет хорошо. Вы скоро поправитесь, и Ральф… – она резко осеклась.