Азбука легенды. Диалоги с Майей Плисецкой

Немецкая школа балета есть. Это прежде всего Пина Бауш. Хотя она и не называла свои постановки балетом. У нее другая пластика, принципы положения тела, движений. Это было интересно и имело свою публику. Вообще же, у каждого постановщика свой стиль мыслить, показывать, добиваться результата. Они совершенно отличаются, каждый показывает свои комбинации. Хотя принцип вообще-то один и тот же. Ведь даже у Баланчина все построено на пяти позициях и арабесках. От этого никуда не денешься. Характерные же танцы – там совсем другое. Знаете, там не должно быть чистописания, как в букваре.

Наверное, одни хореографы (как писатели или композиторы) тяготеют к малым формам, другие – к батальным сценам, одни более поэтичны или даже философичны, другие сильны в постановке характерных танцев.

Конечно. Есть и были хореографы, приверженцы и мастера малых жанров. На большую развернутую драматургию, на спектакль они не всегда тянут. Знаете, меня упрекали часто, что я пригласила Николая Андросова на постановку «Конька-Горбунка» в Большой театр. Он ставил до этого прелестные, замечательные номера для концертов и для конкурсов. А спектакль как-то не получился. Так что бывают хореографы малых форм. Но это не только хореографы. Сравните Чехова и Льва Толстого. И в кино. Сегодня режиссер ставит батальные сцены, а потом интимные. Хотя мой любимый Уайлдер вряд ли поставил бы батальные сцены. Не уверена.

Стиль народных танцев, безусловно, влияет на характерные балетные сцены. Но народные танцы, насколько я знаю, вроде бы специально не изучают в балетных училищах. Как гласят легенды, Вы частенько в своих поездках участвовали в импровизированных народных танцах, когда Вас просто гостеприимно приглашали в танцевальный круг – в Армении, в Испании, в Грузии… А в Египте Вы якобы участвовали даже в танце живота. И, по рассказам очевидцев, моментально не просто спонтанно вписывались в танец, а буквально триумфировали. Как Вам удавалось это?

Не знаю как. Надо понять, вероятно, почувствовать стиль танца и уловить характерные движения. Остальное – это врожденная музыкальность. Движения народного танца можно, конечно, собезьянничать. Но чувство стиля? Формально повторять не получится. Вы знаете, чувство национального стиля – это важнейшая вещь. Если это поймать, все выйдет. Чувство стиля у меня вроде бы было всегда. Или, вернее, способность ощутить основные особенности того или иного стиля. От чего это зависит? Вероятно, это дается от рождения. Можно ли этому научить? Не уверена, что до конца. Я пыталась часто это объяснять молодым коллегам, но меня не понимали. Во всяком случае, у меня это не получалось.

Учиться этому все же следует.

Несомненно.

Чисто гипотетический вопрос: если бы Вам представилась в свое время возможность станцевать в ансамбле гениального Игоря Моисеева, то Вы бы согласились?

Моисеев гений? Слишком стали разбрасываться, даря гениальность. Он был способный танцовщик, замечательный организатор и… не очень хороший человек.

Но станцевала бы я в его ансамбле с большим удовольствием. И танцевала бы в том национальном стиле, который потребовался бы. Мне было бы интересно. Знаете, танцевать можно сидя. Без ног… Походке можно научить, прыжку – нет. Как и стилю. Или есть, или нет. От природы.

Однажды в Испании в маленьком зрительском зале для нас, русских, танцевали фламенко испанцы. И вдруг меня во время представления пригласила в круг одна испанка танцевать, но знаете, как вызов. И я вышла, и танцевала, и сорвала овацию. Мой тогдашний партнер Боря Ефимов, сидевший в зале, потом сказал, что вот вы вышли и никого не было видно. Это звучит, как хвастовство, но я рассказываю вам, чтобы объяснить вот это удивительное, завораживающее ощущение, когда ты овладеваешь стилем народного танца. А не успехом или неуспехом. Это меня всегда привлекало.