Азиатская книга

Но особый конфуз у горе-студента вроде меня вызывает фраза «габел надаре» («вас это недостойно»). Ты приходишь в гости, и перед тобой выставляют всевозможные «пиш-газа», то есть закуски. Но ты не можешь просто так взять что-то со стола, ведь ты мнишь себя искушенным в правилах иранского этикета. Указывая на блюдо с «кашк бадемджан», ты спрашиваешь, можно ли это попробовать. И в ответ слышишь: «Габел надаре». «Это блюдо вас недостойно». Что означает такой ответ? Видимо, по каким-то причинам хозяева не хотят, чтобы ты пробовал эту закуску. Тогда зачем было ставить на стол? Сидишь, ничего не понимая и уже почти обижаясь, пока тебе не объяснят, что «габел надаре» на самом деле означает «угощайся». В другой раз, рассчитываясь с таксистом-иранцем (практиковать язык с таксистами — любимый жанр), ты спрашиваешь, сколько ты ему должен, и он отвечает: «Габел надаре». Вот это да! Неужели он «угощает» тебя бесплатным проездом только за то, что учишь фарси и интересуешься иранской культурой? Ты, конечно, слыхал о восточной щедрости, но чтоб настолько… Спасибо, спасибо, горбунетун берам! Но, увы, ты снова сел в лужу. В данном случае «габел надаре» вовсе не означает, что тебя подвезли задарма. Нет, это всего лишь таароф, фигура медоточивой речи. Бесплатных проездов не бывает.

Чтобы разобраться во всех этих тонкостях, нужен надежный проводник. Информант, выражаясь языком лингвистов. Мой главный проводник — это Мехди. Благодаря ему я начинаю понимать разницу между письменным языком и устным. «Горосне хасти?»[218] — спрашиваю я у его дочери Элисы, и Мехди тотчас поправляет: в устной речи половина звуков проглатывается, и «горосне» превращается в «гошне». Часто встречающееся окончание существительных «ан» превращается в «ун»: не «баран» (дождь), а «барун»; не «джан» (дорогой-дорогая), а «джун». Кстати, те слова, в которых окончание «ан» означает множественное число, как правило, заимствованы из арабского. А Мехди — против арабского влияния. Он сторонник движения, ратующего за чистоту фарси и искоренение из персидского языка арабских слов. Можно предположить, что, если из фарси исключить весь лексикон, пришедший из арабского, язык сильно обеднеет. Но поборники чистоты фарси утверждают, что это не так: у каждого арабского слова есть исконно персидский эквивалент. В качестве приветствия следует говорить не «салям», а «доруд». Выражая благодарность, надо использовать не «мотешакеран» (производное от арабского «шукран»), а «мамнун» или «сапас». Когда поздравляешь кого-нибудь с днем рождения, употреблять не «тавалодет мубарак», а «задрузет шадбаш». «Вообще-то так говорят все образованные люди, — наставляет Мехди. — С арабизмами надо бороться, и, если уж ты учишь наш язык, учи как правильно». Это движение родилось не вчера и не позавчера. У его истоков стоит сам великий Фирдоуси. В его поэме «Шахнаме», одном из самых длинных произведений в истории литературы, нет ни одного арабского слова. Значит, можно обойтись и без арабского, если очень захотеть.

— А как ты относишься к словам, заимствованным из русского?

— Из русского? Ничего не имею против. Самовар, пирожки, дрожки… Что там еще? Мы вам дали «чемодан», а вы нам — «самовар». Нормальный обмен, по-моему. Ты пойми, я не против заимствований. Просто с арабами у нас свои счеты. Персидская цивилизация существовала тысячелетиями, когда никаких арабов еще в помине не было. А потом они пришли и навязали нам свою религию, письменность и все остальное. Если бы не арабы, у нас бы не было сейчас этой кровожадной Исламской Республики.

— Было бы что-то еще.

— Возможно. Вообще говоря, я ко всем религиям плохо отношусь, не только к исламу. Но уж если выбирать, я бы выбрал зороастризм. Ислам ужасен, иудаизм и христианство — тоже. А зороастризм незатейлив и поэтому чуть менее ужасен. У них там много всяких сложных церемоний и символов, но суть предельно проста: «Хорошие слова, хорошие поступки, хорошее поведение». Вот и все заповеди. Главное — это наша персидская религия, задолго до принудительной исламизации. В наше время от нее, по существу, остались только праздники. Но праздники отличные, я их очень люблю и с удовольствием отмечаю. Для меня они значат гораздо больше, чем всякие там аль-Адха и аль-Фитр[219]. Кстати, на следующей неделе будет осенний праздник Мехреган. Мы с Наргес собираемся сходить на концерт иранской классической музыки в Хантер-колледже. Пойдешь с нами?