Азиатская одиссея

Внезапно дядя поручика, про которого все забыли, пришел в чувство и бросился на меня. Но тратить время на гражданских я бы не стал ни при каких обстоятельствах. В первый момент я был просто ошарашен его дерзким поведением. «Чертова тыловая крыса!», – подумал я в гневе и, зло улыбнувшись, сказал:

– Похоже, тебе тоже нужен урок! Как насчет такого?

И ударил его в челюсть. Затем повернулся и, не торопясь, вошел в здание, оставив жандармам грузить его в патрульный автомобиль.

Мой брат посмотрел на меня с отвращением, но я постарался не придавать значения инциденту.

– Это входная плата, которую мне приходится платить регулярно, – небрежно бросил я.

Тут появился хозяин заведения и с заискивающим видом повел нас в личный кабинет коменданта.

– Шампанского? – спросил он. – Или желаете сперва отужинать? Нам только что доставили отличный французский коньяк.

– Всё здесь в порядке? – поинтересовался я.

– Кажется, да, но пока еще рано судить.

– Отлично, принесите нам чего-нибудь легкого закусить и бутылочку приличного бренди.

Александр снова улыбался. Мы сняли сабли и поставили их в угол.

– Посмотри, там, внизу, – сказал он, указывая в главный зал, где несколько столиков были составлены в круг перед сценой. За столами ужинала компания из четырех или пяти армейских офицеров, уже порядочно пьяных. Один из них пытался резать шашкой хлеб на потеху своим собутыльникам.

– Ну что же, вечер обещает быть интересным. Если они станут буянить, мне придется вмешаться.

– Можешь рассчитывать на меня, – сказал Александр.

И тут же один из этих героев достал пистолет и стал меткими выстрелами сбивать плафоны освещения.

– Скорее! – крикнул я. – Вызывай дежурный взвод и стой внизу у гардероба. И поторопись, пока они не убили кого-нибудь.

Сбежав вниз по лестнице, я вошел в зал, притворившись сильно пьяным, и, подойдя к компании, хвастливо закричал:

– Плафоны? Это ерунда! Я знаю фокус поинтереснее, господа. Вы можете попасть в лезвие шашки так, чтобы пула разлетелась надвое? Идемте, я покажу вам.

Они встретили меня громким смехом и охотно последовали за мной в бильярдную, где освещение было лучше для стрельбы. Алекс шел за нашей компанией на расстоянии.

Как только мы оказались в просторной комнате, и дверь была закрыта, я выхватил пистолет и закричал:

– Руки вверх, свиньи, всем построиться у стены! Алекс, входи!

Офицеры мгновенно протрезвели. Александр собрал оружие, пока я держал их под прицелом. Через десять минут пришла патрульная машина со взводом солдат и увезла дебоширов на гауптвахту.

Завсегдатаи заведения не обратили на инцидент никакого внимания: их так много случалось в городе каждую ночь, что все уже привыкли. Как только мы вернулись на свои места, и выступление началось, меня вызвал по телефону другой адъютант, у которого были проблемы с каким-то полковником. Этот офицер, георгиевский кавалер, требовал, чтобы его сопровождали под арест с военным оркестром. И хотя по традиции он имел право на такую честь, оркестра в это время ночи было не найти, и мой коллега обратился ко мне за советом и помощью.

– Постарайся не раздражать и не злить его. Я скоро буду. – Я извинился перед братом и, пообещав вернуться через полчаса, покинул «Баярд».

В ярко освещенном холле роскошного Коммерческого Клуба я обнаружил группу любопытных зрителей, наблюдавших за официальным препирательством двух военных. Один, адъютант, пытался арестовать другого за ненадлежащее поведение, но обнаружил, что не в состоянии этого сделать. Другой, полковник, покойно сидел в мягком кресле и потягивал из бокала бренди. Он был невысокого роста и чрезвычайно широк в комплекции. Его смуглое лицо, высокие скулы и острый взгляд черных глаз безошибочно выдавали татарское происхождение. Когда он говорил, его белые зубы сверкали как сталь. Было что-то величественное в этой гордой и сдержанной фигуре. Его забайкальский казачий мундир был сшит из отличного материала настоящим мастером своего дела. Манерами он чем-то напоминал породистую кошку. Похожие чувства я испытывал лишь раз в жизни, когда в зоопарке смотрел сквозь прутья клетки на тигра.

Я оценил его издали и подошел максимально по-уставному, держа руки по швам. Затем отдал честь и встал, глядя прямо перед собой, так, как простой солдат стоял бы перед генералом.

– Генерал Иванов, комендант города, направил меня выразить вам своё почтение и удовольствие видеть вас в Харбине. Он высоко ценит ваши заслуги на фронте и ожидает вас в своем штабе, чтобы засвидетельствовать это лично.

Я смотрел ему прямо в глаза. Он улыбнулся, но остался неподвижен. Затем внезапно, как будто поняв смысл моих слов, встал на ноги и пожал мне руку.

– Хорошо, молодой человек. Буду рад следовать за вами.

Выйдя на улицу, я вызвал такси, отпустил охрану, и мы поехали в комендатуру. Полковник положил мне руку на плечо и сказал:

– Я знаю, что генерала Иванова нет в штабе в такое время, и вы просто арестовали меня без обычного в таких случаях шума. Вы позволили мне сохранить лицо и исполнили свой долг наилучшим образом. Хотите быть моим адъютантом?