Азов. За други своя

По другую руку на фланге сотни через край выглядывал Герасим, спешно засыпая порох на запальник. Рядом стреляли вперемежку мужики и казаки. В очередной раз выставив заряженное ружьё, Лукин увидел, как тяжёлая лестница, взметнувшись пушинкой за стеной, упала между зубцов. Верхняя перекладина перечеркнула синь прямо перед глазами. Найдя глазом немца, целящегося с колена, показалось, прямо в него, выпустил очередную пулю. И опять некогда проверять попадание. Аккратно опустил под ноги ружьё. Взгляд метнулся по разрушенному настилу. Вот оно. Схватил длинный пальник с острием на конце. Уперев его в перекладину лестницы, нажал всем телом. Словно чугунная лестница медленно отошла от стены. Перехватившись, Валуй толкнул сильней. Лестница, медленно разгоняясь, завалилась. Кто-то дико закричал внизу. Шмыгнули пули по карнизу. Боковым зрением заметил знакомый платок справа от себя. С недоумением обернулся. Красава подтягивала по полу к стене тяжелый казан с чем-то кипящим, зажимая горячий край тряпкой. С другой стороны ещё девка, платок повязан на лицо. Не сразу узнал. "Марфа! Обе здесь. Как они вообще умудрилась затащить казан наверх, там же пуда два веса? И зачем? Ах да, очеп же разбит!"

— Вы что здесь делаете?

Марфа растерянно отёрла со лба пот. Сестрёнка же невозмутимо выпрямилась:

— То же, что и ты — турка бью.

— Парней нет, что ли, внизу?

— Ты бы лучше помог девушкам, чем глупости спрашивать.

Валуй ругнулся под нос, но постарался, чтобы сестрёнка не услышала — знал, раз что-то решила — назад не сдвинешь. Да и поздно сдвигать, вон они уже, туточки. Марфа в разговор не вступала. Она совсем другая, боевитости в ней почти нет, и Валую это нравилось. Хотя характер — тоже не дай Бог, вон, чуть не отшила давеча. Казаки говорят, бабы вообще все характерные. Сам Валуй по этому поводу своего мнения не имел по причине малого опыта. Втроём легко подхватили посудину с парящим кипятком и, взгромоздив на площадку между зубцами, перевернули вниз. И снова там закричали на этот раз обваренные немцы. Красава довольно хмыкнула. Схватив опустевший казан, потянула его волоком к ступенькам вниз. Валуй снова прицелился. Снова выстрел. Заряжая, он не сразу понял, что рядом кто-то есть. Марфа присела за его спиной, рука её тянулась к плечу Валуя. Тот бешено обернулся:

— Ты чего ещё здесь?

— Уже убегаю. — Она шустро подскочила. — Ты побереги себя, любый!

— Бегом!

Марфа кабаргой поскакала к спуску.

И тут же рядом свалился под ноги безголовый турок в чёрном зипуне. Это Пахом спину прикрыл. Валуй не успел даже оглянуться, чтобы поблагодарить — на него прыгал следующий. Янычар! Красный кафтан не спутаешь. Просто выкинул руку вперёд, и он сам наткнулся шеей на острие. Всё, падает, глаза закатились. Сотник вскинул голову. На стену в трёх саженях от него забирался немец. Уже перекидывал ногу. Не замечая врага, свесившись вниз, по соседству рубился секирой с кем-то Космята. Немец тем временем заполз на площадку. И собирался подняться на ноги. Лукин успел сделать два шага. Короткий взмах саблей, и ещё одна голова покатилась по настилу, оставляя за собой полосу чёрной крови. За спиной кто-то спрыгнул. Валуй рывком оглянулся — на него, скалясь, шагал здоровый панцирник. Уклонившись от первого удара, вторым махом Валуй обрубил ему ногу. Тот рухнул, задыхаясь от крика. А на стену лезли сразу двое. Валуй выхватил пистолет, пуля снесла со стены левого. Второй уже замахивался саблей. Клинок ударил о клинок. Казачий оказался крепче.

Покончив с ним, Лукин мельком оглянулся. Больше врагов на стене не наблюдалось. Казаки снова поднимали ручницы. Дули на запальники: пыль там. А, зарядив, направляли дула вниз. Двое парней, в одном из которых он узнал Василька, а во втором с трудом вспомнил новичка-белгородца, степанковского земляка, тащили здоровенный казан с чем-то горячим и жутко вонючим. Они морщились, но терпели.

— Что там у вас такое?

Василёк блеснул глазами:

— Дерьмо.

— Самое то, что надо. — Валуй неожиданно для себя зло улыбнулся. — Лейте сюда. — И отступил в сторону.

Пока парни подтаскивали посудину, ухватил рог с порохом и пыжовник — надо зарядить ружьё.

Казан утвердился на стене, парни поднатужились и разом перевернули. Снизу донеслись ругательства и стоны. Кого-то ещё и ошпарило.

Сотник в который уже раз оглянулся на дальний край позиции, где сражались казачьи десятки рядом с мужиками. Вроде тоже отбились. Держатся, труса не празднуют. "Слава Богу!"