Бабий дом

– Да ну, Анька и милиция. – Лида уже торопливо набирала «09». – Девушка, сто тридцать восьмое отделение милиции, телефон дежурного, – прокричала она, выслушала номер, повесила трубку и тут же снова сняла, закрутила диск. – Сто тридцать восьмое отделение? Скажите, вы звонили сейчас на квартиру Стениных, телефон… – Она не договорила, лицо у нее мгновенно сделалось бледным и испуганным. – Да, это сестра. А что случилось? И она сейчас у вас? Нет, матери нет дома. Я старшая сестра, не волнуйтесь, много старше, мне уже тридцать. – Она умолкла и некоторое время, пусто и бессмысленно глядя на Марину, не видя ее, слушала того, на другом конце провода. Потом спросила: – Но с ней все в порядке, жива-здорова? Хорошо, я сейчас приеду к вам. – Положила трубку и, глядя на Марину всем тем же бессмысленно-пустым взглядом, проговорила: – Не понимаю ничего. Ничего не объяснили. Аня в милиции, задержана за что-то. Говорят, брюки или юбку принесите для вашей сестры… – Взгляд у нее стал осмыслен, и она тут же засуетилась, забегала по комнате, переодеваясь, что-то ища на полках в шкафу, заталкивая найденное в сумку. – Я сейчас поеду туда… А где это? Как туда ехать? Не спросила, дура. А, у метро в справочном! А ты, значит…

– Так я с тобой, – готовно произнесла Марина.

– Нет, Мариночка, милая, ты останься, очень тебя прошу. Ничего не нужно, а просто бабушка боится одна… просто будет знать, что не одна. Хорошо? И потом этот мальчик Анин должен прийти…

– И Палыч твой, – вставила Марина.

– А, да, – вспомнила Лида, – и Андрей тоже. Займи их, хорошо? Только ни слова про Аню. Ни слова, хорошо?

Марина подняла брови:

Это ты мне объясняешь?

– Придумай тут что-нибудь, почему нас нет.

– Да еще придумывать, еще не хватало. Обойдутся. Нет и нет.

Уже обувшись, совсем одевшись для улицы, Лида заскочила к бабушке в комнату, не задержалась там и четверти минуты – только сообщила, что убегает ненадолго, что дома останется Марина, – и выскочила, побежала к лифту…

4

Вернувшись в комнату, Марина села было за бумаги, чтобы продолжать работу, но одной ничего не хотелось делать, одной ей было скучно. Она встала, бесцельно прошлась по всей квартире, поглядела в одно окно, в другое. И снова ее притянуло к себе ружье. Подошла к дивану, остановилась напротив медвежьей головы. Постояла, разглядывая серебряную инкрустацию на ложе, и повела плечом – такая у нее была привычка:

– Да, дедушка, веселые у тебя внучки. Вот порадовался бы, если б дожил!..

Из прихожей между тем донесся какой-то шорох, постукивание, и молодой мужской голос проговорил с робостью негромко:

– Здравствуйте…

Марина вздрогнула, бросилась в прихожую и увидела, что там стоит молодой человек лет двадцати двух, в яркой алой курточке, в «фирменных» потертых джинсах, но явно он не собирается совершать ничего дурного, потому что шляпа у него, как и положено при входе в дом, не на голове, а в руках и вид у него довольно обескураженный.

– Ой, как вы меня напугали! – прислоняясь к косяку комнатной двери, приложила руку к груди Марина. – Разве можно так? Здравствуйте, конечно.

Молодой. человек поклонился. Движения его были скованны и нерешительны.

– Я – Миша. Аня вам, может быть, про меня говорила.

– Про вас? Мне? – удивилась Марина. И поняла, что это тот Анин «мальчик» и он принял ее за Лиду. – А! Вы подумали, я Анина сестра? Я подруга ее сестры. Марина.

– А-а где же… – начал Миша и, вконец заробев, не закончил, решил представиться по-официальному: – То есть, простите, Михаил.

Марину от души забавляли его робость и скованность.

– Где же, простите, Михаил? – засмеялась она. – Или где же, простите, Аня?

– Ну да, я хотел сказать… я начал, а потом… – Миша запутался. – Я за Аней, мы в театр должны…

– Да вы не смущайтесь, Миша, – весело приободрила его Марина, – что вы так смущаетесь? Женщины, конечно, кусаются, но не в нашей с вами ситуации. Так что не бойтесь. – И вдруг она сообразила, что он появился в квартире каким-то странным образом – через закрытую дверь. – Да, а как вы вошли?

Миша с виноватостью махнул шляпой:

– Там открыто. Дверь вроде закрыта, а на замок не защелкнуто… Я подумал, может, так надо. Я знаю, у них бабушка больна. Может, подумал, чтоб не звонили…

– Не может быть, чтоб не защелкнуто, – перебила его Марина.

– Почему не может быть, – сказал Миша. – В жизни все может быть. Я вот, когда в армии служил, так у нас…

Марина снова перебила его:

– Ну а вы хоть защелкнули за собой?

– Нет. Защелкнуть?

Марина повела плечом.

– Конечно. А то ведь в жизни все может быть. И раздевайтесь. Аня скоро придет.

Миша захлопнул дверь и принялся раздеваться, а Марина пошла в комнату и стала собирать со стола разложенные на нем бумаги. Ей и до того не хотелось вновь садиться за них, а теперь уж выходило, что вроде как и нельзя садиться – нужно занимать гостя.

Миша, в такой же белесо-затертой, как джинсы, коротенькой джинсовой курточке, войдя в комнату, посмел сделать в глубь ее едва ли шаг, остановился на самом пороге.

– Вообще-то мы в театр должны… у меня билеты… в семь начало, нам бы уже и выходить пора…