Бабочка и Хаос (СИ)

Сякусяин обеспокоенно посмотрел на Такэ. Последние несколько месяцев тому становилось все хуже, болезнь съедала его изнутри. Молодой человек хотел было подойти к отцу, чтобы помочь, когда услышал за спиной шум. Техника итати, так тщательно выстроенная еще минуту назад, была разрушена, а на месте, где раньше были шикигами, теперь находилась лишь вспаханная земля и разбросанные по сторонам камни.

Годжо Сатору смотрел прямо на него, и Сякусяин понял, что больше некуда бежать. Теперь они все погибнут. И виной тому был сам Сякусяин, который не смог отбросить свои сомнения. План айну полностью провалился.

- Тебе следовало стрелять в голову, если хотел убить меня. Боюсь, это стало роковой ошибкой, - спокойно сказал Сатору, однако молодой человек увидел гнев и отчаяние в глазах шамана, и испугался еще сильнее.

«Раненый зверь не видит ничего, кроме своей боли…» - подумал Сякусяин.

Такэ сделал знак другим воинам племени, давая понять, что его техника не сработала так, как нужно, и они стали приближаться к Годжо со всех сторон, сжимая кольцо. Тот почти полностью восстановился, а о страшной ране в груди теперь напоминала теперь только дыра в одежде обрамленная запекшейся кровью.

- Остановись, прошу тебя, - попросил Сякусяин, на этот раз заслоняя отца.

- Не волнуйся, старика я не трону. Он мне еще нужен. Ты умрешь первым, - ответил ему Сатору.

Сякусяин вовсе не хотел, чтобы все развивалось именно так.

В детстве он, как и другие дети, мечтал стать лучшим охотником и гордостью своего народа, хранителем традиций и достойным сыном своего отца. Он был поздним ребенком, родился со слабым здоровьем и часто болел. В пять лет он знал названия всех целебных трав, растущих в округе, и мог с легкостью рассказать, как приготовить тот или иной отвар из них. Но несмотря на всеобщее сочувствие, поддержку и уважительное отношение к вождю, все считали это дурным предзнаменованием. Многие поговаривали, что Сякусяин не доживет и до совершеннолетия. Мальчик с тоской и испугом наблюдал, как жители деревни целыми семьями покидают родные края, ища лучшей жизни поблизости к городам.

Все стало еще хуже, когда к шести годам Сякусяин начал терять зрение. Он и раньше рассказывал взрослым о том, что очертания их лиц размываются и словно подсвечиваются изнутри, а вместо обычных силуэтов, он видит причудливые озера и реки, бегущие внутри человеческих тел. Они брали свое начало из живота и растекались вдоль рук и ног до самых кончиков пальцев. Он не мог объяснить все это в силу возраста, маленькому Сякусяину просто не хватало слов. И тогда отец, отчаявшись, повез его в большой храм, расположенный в столице префектуры Хоккайдо — Саппоро. К тому моменту мальчик уже почти ничего не видел и не мог оценить красоту архитектуры храмового комплекса и чудесного вида цветущей повсюду сакуры. Для него все предстало лишь непрерывным потоком огоньков, плывущих вокруг.

В храме столпилось множество народу, так что было не протолкнуться. Отец заметил, что справа от входа собралась еще одна очередь. Он поинтересовался, чего ждут все эти люди, и с удивлением услышал, что сегодня в храме принимает одна из представителей древних оммёдзи — Асахина Иошико, приехавшая сюда со своей внучкой. Ходили слухи, что девочка обладает даром исцеления и может рассказать о причинах любого недуга. Такой шанс нельзя было упускать, и они вместе с отцом отстояли длинную очередь, чтобы попасть к оммёдзи. Какая-то женщина любезно раздавала посетителям закуски на подносе. Сякусяин попросил отца взять немного и для него. Отец было засомневался, но все же уступил. Когда мальчик попробовал кусияки, приготовленные той женщиной, то понял, что ничего вкуснее в жизни не пробовал.

Вскоре подошла их очередь, и Сякусяин, наконец, увидел Хироми. Мягкий сиреневый свет, исходивший от нее, заворожил мальчика, и он не мог сказать ни слова. Отец долго объяснял, что его тревожит в состоянии сына, а затем подтолкнул его ближе. Иошико молча кивнула, а Хироми протянула к нему свои ладони и коснулась его лица. Все происходило словно в каком-то сне. Сякусяин чувствовал тепло ее рук и почти перестал бояться. Когда ритуал был окончен, девочка села на свое место и задумалась, подбирая слова.

- Он не болен, - произнесла она. - Но внутри него нет гармонии. Его собственная проклятая энергия не находит выхода и отравляет его тело. Понимаете, о чем я? Вы должны дать ему цель в жизни. С ним все будет хорошо, но обычного зрения у него уже не будет никогда. Это необратимо… Но это не значит, что Сякусяин слеп. Нет, он прекрасно видит окружающий мир, просто немного в другом виде.