Бабочка, выкованная из стали

— Игорь, тебе это надо? Он помаринуется у нас пару дней, потом суд определит ему содержание под стражей. Артиста увезут в изолятор, через два месяца состоится суд, который назначит ему шесть лет. А скорее всего, переквалифицируют на сто седьмую[11]. Это максимум — три года ограничения свободы. Наверняка найдутся могущественные почитатели, которые не забыли его и пожалеют: мол, он немолодой, больной. И тогда по состоянию здоровья артиста вообще освободят от наказания. Нам-то зачем время и силы на него тратить? А нервные клетки, как известно, не восстанавливаются. Или ты автограф знаменитости получить хочешь?

— Может, ты и прав. Но только нет у него ни поклонников, ни почитателей. Даже пресса не знает, что он здесь. И адвоката он не вызывал, потому что нет у него знакомого адвоката. И денег на него нет. Он обычный бухарик, который живет на пенсию. Может, даже бутылки сдает. Потом он сам явился с чистосердечным признанием. И что странно: не по телефону вызвал дежурную машину, а сам пришел в РУВД. Охота ему было лишний раз подошвы стирать. А ботинки у него и так ношеные-переношеные. И ноги не казенные. А так бы на машине доставили со всеми удобствами. Может, он и убийца, конечно. Жалко мужика… Ты ж наверняка помнишь, как он пел под гитару? «Посылает судьба испытанья только тем, кто достоин любви», — хорошие слова, и плохой человек так проникновенно произнести их не смог бы, каким бы великим притворщиком ни был.

— Мошкин! — крикнул в приоткрытую дверь следователь. — Забирай подследственного и веди на обед. А после готовь его к выезду на место преступления для проведения следственного эксперимента.

Обедать пошли в кафе, расположенное в соседнем с ГУВД здании. Лячин взял себе салат и шницель. Почесал затылок и попросил еще бутылку безалкогольного пива. А Гончаров ничего заказывать не собирался, но потом взял стакан томатного сока.

— Как ты можешь его пить? — возмутился следователь. — Его же из концентрата восстанавливают, а тот из некондиционных яблок варганят — там помидоры даже рядом не лежали.

— Сказать, из чего варганят безалкогольное пиво?

Лячин закрыл уши ладонями. И в этот самый момент неожиданно позвонил адвокат Беседин и веселым голосом объявил:

— Не суждено нам с вами так просто расстаться, Игорь Алексеевич.

— А в чем дело? — удивился Гончаров.

— Да дела-то особенного нет. Вам знакома некая Гончарова Марина Сергеевна?

— Эта моя бывшая жена. То есть пока еще не бывшая.

— Вот я как раз по этому поводу. Марина Сергеевна обратилась в мою контору с просьбой помочь ей при бракоразводном процессе. Мои помощники поговорили с ней, отправили ей текст договора с нами, и она его подписала. А еще она прислала свое заявление о том, что не возражает против развода после выплаты вами суммы, эквивалентной ста тысячам американских долларов в качестве компенсации половины совместно нажитого в браке с вами имущества: квартиры, участка земли в ближайшем пригороде, мебели…

— Она указала принадлежащие нам парикмахерский салон, иномарку и гараж?

— Нет.

— Тогда предложите вашей клиентке мировую со мной. Она не будет требовать с меня сто тысяч, а я не будут делить ее салон и заверю свой отказ от него у нотариуса. Салон стоит больше ста тысяч: Марина сама не раз говорила об этом. Если она не согласится, то скажите, что она, скорее всего, будет объявлена в розыск, так как у следствия появились свидетели ее участия в деятельности одной преступной организации. Свидетели уже дали показания, и пока только бывший муж не дает хода оперативно-следственным мероприятиям. Правда, до меня дошел слушок, что парикмахерская ею продана, что невозможно было сделать без моего согласия. А значит, Марина Сергеевна совершила поступок, подпадающий под действия статей 330 и 159…

— Самоуправство и мошенничество, — подхватил адвокат, — по совокупности до десяти лет, но с учетом личности, хороших характеристик и того, что это первое преступление, совершенное вашей женой, скорее всего, суд назначит шесть лет. Хороший адвокат, возможно, добьется более мягкого наказания… А что вы говорили о ее участии в деятельности преступного сообщества?

— Ничего. Я просто просил ей напомнить.

— Напомню обязательно. Кстати, вам самому развод нужен?

— Обязательно и в самые кратчайшие сроки. Примирение сторон невозможно.

— Сделаю, — пообещал Беседин, — и без материальных потерь для вас. Тогда уж и вы не забудьте о несчастной девушке, которая по глупости написала чистосердечное.

— В этом я вам помочь не смогу. Делом занимаются следователи.