Bad bitch (СИ)

— Фото эти уберите и сожгите. Блядский фотошоп. И тело это в медпункт отнесите. — Поморщилась я, и парни сразу же кинулись убирать этот фарш. — Итак, класс, я искренне надеюсь, что после сегодняшнего дня не возникнет желающих повторить её судьбу. Пожалеете, что на свет появились. — Прониклись, кое-кто даже сглотнул. Я умею угрожать. И угрозы я свои исполнять умею.

Диана, поймав мой беглый взгляд, уважительно кивает, признавая правоту моего поступка. Еще бы!

К тому моменту, как запыхавшийся Паштет влетел в кабинет, я уже сидела рядом с Викой и обсуждала какую-то чушь, держась за руки. Он лишь обвел взглядом притихший класс, говорить в котором могли позволить себе только мы с Викой, покачал головой и уселся на свое место, даже не посмотрев на меня. Это было обидно, но внимания не стоило, так что я, бросив на него мимолетный взгляд, вернулась к обсуждению какой-то понятной только нам с Викой чепухе.

— Че, Руди, какие планы на вечер? — после уроков спросила Вика, сидя на нашей любимой лавочке в курилке, которую мы лично сюда притащили.

— Никаких, — вздохнула я, — я сегодня работаю. Много дел надо сделать. Начало года, в Ромашке всегда в это время форменный пиздец.

— Останешься там на ночь?

— Ну да, куда мне еще идти? Не домой же мне идти! — Хохотнула я, но смех этот вышел каким-то горьким и даже обиженным.

— Ты всегда…

— Могу переехать к тебе. Бла-бла-бла, — отмахнула я от подруги, даже не дослушав. — Я это прекрасно знаю, и знаю, что тёть Оля и дядь Дима примут меня как родную. Но мне и так нечем расплатиться с тобой за то, что ты сделала для меня. А уж с этим я точно по гроб жизни не расплачусь. Так что, Вик, угомони свои таланты. Сама разберусь. Не маленькая.

— Но идиотка та еще, — вздыхает подруга, понимая, что переубедить меня — гиблое дело. Точнее, поняла она это примерно на пятой минуте нашего знакомства десять лет назад, но принять до сих пор не может.

— А иначе ты бы меня не любила, — улыбаюсь я, выкидывая окурок в урну.

— Идиотка, — улыбается девушка, и в этой улыбке я вижу всё добро и ласку, что есть между нами. А их очень и очень много.

Обычно, когда я появляюсь в Ромашке, местном детском саду, там целая прорва народа: всякие няньки-воспиталки, гора малышей разного возраста, но не сегодня. Сегодня была вообще странная картина — я не встретила ни одной знакомой маленькой мордашки в окне, скажу даже больше, я видела несколько старших подростков, что очень сильно меня напрягло. А на этаже ясельной группы, где я обычно и ошивалась, вообще было всего лишь два малыша, и то года по три.

— Зина Эдуардовна, — я тормошу старую воспитательницу по плечу, пытаясь понять, что за дичь тут вообще происходит и вопросительно смотрю на женщину.

— А? А, Рудиславочка, ты пришла!

— Ну да, сегодня моя смена. Что это за ноу-хау такое? — и я вопросительно киваю на всего лишь две занятые кроватки.

— А? А, Рудиславочка, тебя же четыре месяца, считай, у нас не было. Мы больше не детский сад, девочка, мы теперь детский дом, — сочувственно говорит она, посматривая в сторону спальни с малышами. — Я уж не знаю, почему так вышло, но, говорят, за это платят больше. Да и нам всем подняли зарплаты. Малышей пока всего двое, десять из средней группы и человек одиннадцать из старшей группы. Есть даже ровесники твои.

— Ну ничего себе! — потрясенно выдохнула я, тоже смотря на мирно спящих девочек. — А мне теперь что делать?

— Карина Михайловна сказала, что твои обязанности никак не поменяются — точно так же будешь помогать по мелочи, присматривать по мере сил и выгуливать их. Иногда будут забирать и на более старших деток.

— Нда, — цокнула языком, недовольно кривя губы, — то-то в тихий час тут настолько шумно.

— Ну, а что поделаешь, Рудиславочка, работа такая! — Пожимает плечами женщина, украдкой смотря на время. — Ох, тихий час закончился. Ты, девочка, беги в столовую, как обычно, а я подниму их. Потом погуляешь с девочками, а вечером мы смотрим кино и спать.

— Поняла. — Кивнула я, скидывая вещи в свой шкафчик и подвязывая волосы в хвост.

В принципе, ничего сложного, только теперь тут, помимо меня и Петровича, старого охранника, будет ночевать еще кучка детишек.

— Руди, мы можем поговорить? — я испуганно вздрагиваю и резко оборачиваюсь, только услышав голос моего солнца за спиной и роняю зажигалку от неожиданности. За забором, в поле моего зрения, играют с мячом две активные пятилетки, которых мне доверили на выгул, но я даже не могу смотреть на них, потому что все мое внимание сконцентрировано на злом до безобразия Антоне.

— Давай не здесь, — как можно холоднее говорю я и стервозно ему улыбаюсь. — Я работаю и не хочу, чтобы кто-то видел, как мы с тобой ругаемся, а судя по твоему лицу, ты именно с этой целью и пришел.

— Нет, Руди, — жестко говорит он и хватает меня за руку. Как тогда, на балконе. Больно. — Сейчас.

Закатываю глаза, всем своим видом выражая недовольство от ситуации, но все же вырываю свою руку, складывая их на груди, показывая, что готова его слушать.

— Ты ударила Валю!