Bad bitch (СИ)

А потом в квартире становится слишком шумно, и мы, озадаченно переглянувшись, возвращаемся в общий зал, где сразу попадаем в центр всеобщего пьяного внимания.

— Руди, ты почему такая трезвая до сих пор? — Хохочет блондиночка Катя, параллельница, держа в руках какую-то разбавленную колой алкашку.

Но я почти не слышу ее, она словно муха, вроде есть, но внимания не стоит, я во все глаза смотрю на Антона, который зло смотрит на меня в ответ. Очень зло. Зло настолько, что у меня стынет кровь в жилах. Такого Антона я видела всего пару раз. Перед тем, как он собирался кого-то очень сильно избить.

Не успеваю я что-то сообразить или сделать, как он вырастает передо мной, вырывает мою руку из руки Вики и уводит на балкон, зло бросив «Надо поговорить».

Надо, так надо.

Глубокий вдох, спокойный выдох, улыбка счастливой мрази на губах и непринужденный вопрос:

— Ты что-то хотел, родной? — Мой спокойный тон и такое интимное для нас обоих обращение /«Родной! Родная!» как же давно это было! /, кажется, выбешивает его еще сильнее, потому что хватка на моем локте неоднократно усиливается.

— Это правда? — Зло шипит он, смотря прямо в глаза. Он знает, что так я ему никогда не совру. Я в любом случае ему никогда не совру.

— Что именно? — Устало вздыхаю я, понимая, к чему идет диалог. — Кого я избила на этот раз? Кому разбила ебало злая сука Руди? Кого унизила или обидела злая мразь в моем лице?

— Злобина, ты охуела паясничать? Мы сейчас о серьезных вещах говорим! Нахуя ты подкараулила Валю после школы и избила её? Тебе началки не хватило! Сначала Валвенкину за то, что она с Валей дружит, потом саму Валю! У тебя с головой все в порядке? — Слишком зло. Слишком агрессивно. Вчера я бы разрыдалась в слезы от такого его тона, а сейчас мне слишком похуй. Моя гордость стоит чуточку выше моей любви к тебе, родной.

— Давай ты прекратишь орать и выслушаешь меня? — Предложила вполне мирно, вырывая свою руку из его хватки, понимая, что мне уже слишком больно чтобы терпеть, и сама аккуратно кладу руку ему на предплечье.

— Я не буду тебя слушать, Злобина. Я уже услышал все, что хотел. Ты просто бездушная мразь, Руди. Как была сукой с детства, так ей и осталась. Ты бы хоть нашла какой-нибудь новый способ самоутверждения, кроме издевательства над невиновной ни в чем Валей, которая тебе ответить ничем не может…

— За что ты так со мной? — Говорю тихо и обиженно, но он все равно слышит и давится своими словами, впервые видя меня такой: слабой, беззащитной, открытой. — За что? Я же ничего тебе плохого не сделала. Я же всегда была рядом, когда была нужна тебе! Я же тебе первый раз в своей жизни в любви призналась! А ты меня нахуй послал! Да еще и дружкам своим рассказал, как я за тобой бегала! Я еле заткнула их! Еле-еле! Я тебе всю себя отдала! Я бы за тебя убила! Я бы душу за тебя продала, сука, только скажи кому! И почему не я, Антош? Почему это, — я указываю на балконную дверь в квартиру, смотря в его испуганные глаза. Даже ты меня боишься, родной. И правильно делаешь, — всегда была не я? Чем я, блядь, хуже их всех? Чем? Знаешь, как ты меня заебал? Пиздец как! Была бы возможность, я бы убила тебя к хуям собачьим и закопала бы за городом! Но я, блядь, люблю тебя! И была всегда другом для тебя! На твоей стороне была! Я столько для тебя сделала! А ты даже не знаешь об этом! — Он открыл рот, чтобы спросить, но не сейчас, блядь, только не сейчас! Сейчас ты выслушаешь все, что я терпела эти шесть лет! — Можешь у Паши спросить, он тебе подробно расскажет обо всём! Я бы умерла за тебя, Антон. Умерла бы. — Понижаю голос до хриплого шепота, понимая, что своим ором, кажется, переорала музыку. — Так почему же с тобой сейчас пришла не я, а она?

Антон, мой Антоша, опускает голову, не смотрит мне в глаза, потому что не хочет говорить то, о чем я уже догадалась, но боялась признаться самой себе. Они вместе. Они встречаются. Они общаются не первый день, а может, даже и месяц.

— Почему она, Антош? — Он дергается, когда я прижимаю холодную руку к его щеке. Он всегда такой горячий. — Почему именно она? Чем же я всегда хуже?

Но я смотрю на его опущенную голову и понимаю, что я не хочу слышать ответ. Не хочу слышать ни его голос, ни его слова. Ничего. Сейчас меня очень крупно обидели. Даже не унизили. Обидели. А это в тысячу раз хуже.

Я ловлю Валю за локоть, когда выхожу из кухни, оставив Антона одного на балконе. А эта принцессочка, видимо, искала своего принца. Хуево тебе, красавица.