BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику

– ¡Estamos en llamas! – Она ткнула пальцем в ребра спящего рядом с ней мужчины. – ¡Estamos en llamas![52]

По мере того как новость катилась вперед, ряд за рядом, беспокойство пассажиров нарастало, пока не достигло пика в передней части автобуса, превратившись в небольшое цунами. Люди зашевелились, встали, поправили одежду и собрали свои вещи, как будто они прибыли на станцию и готовились к высадке. Всех опередил второй водитель – все еще в майке-алкоголичке, спортивных штанах и черных носках – с огнетушителем в руках. Спустя несколько мгновений послышался звук распахивающегося моторного отсека, а за ним характерный бх-вушшшшшшш огнетушителя. Водитель в форме, все еще сидевший за рулем, нажал на кнопку громкой связи и сделал краткое заявление, из которого я не понял ни слова. Основной смысл его заявления стал очевиден, когда очередь сонных пассажиров двинулась вперед: все должны были выйти из автобуса.

Второй водитель, все еще в носках, не мог оставаться на холоде, поэтому протиснулся обратно в салон, мимо очереди пассажиров, которые уже без особого энтузиазма покидали автобус. Его нос стал темно-красным, граничащим с фиолетовым; он энергично потирал обе руки и делал все возможное, чтобы пробраться сквозь толпу ворчащих пассажиров.

– Lo siento. Lo siento. ¡Hace mucho frio por ahi![53]

Для меня это все тоже выглядело не слишком оптимистично. Моя футболка с длинными рукавами промокла от пота и прилипла к рукам, спине и груди. Не подготовленный ни к чему, кроме обещанного тропического тепла на побережье, для холодной погоды я взял разве что легкую толстовку, которая в этот момент уютно лежала в моем рюкзаке в багажном отсеке автобуса. Бесчисленные звезды в небе, которое было чернее самой черноты, и стена неприлично холодного воздуха завладели моими чувствами, как только я сделал первый шаг. Стоял безжалостный холод. Пронизывающий холод, которого я никогда раньше не испытывал.

Водитель в форме повел нас по участку голой земли перед автобусом, в стороне от шоссе. Фары нашего автобуса все еще ярко светили, так что в этом направлении, кроме них, невозможно было ничего увидеть. Наши тени достигли едва различимого вдалеке перед нами дорожного указателя, мимо которого мы давно должны были проехать.

San Cayetano Morelos Elevación de 2610 metros

Срань господня. 2610 метров! Это объясняет, почему я нахожусь в шаге от того, чтобы замерзнуть здесь насмерть… Срань господня.

Второй водитель вышел из автобуса в теплом пальто и рукавицах. Он свистнул, чтобы привлечь наше внимание, и сделал объявление – опять же, совершенно непонятное для меня – и услышал в ответ еще большее ворчание. Через несколько минут другой автобус, также украшенный надписью Tres Estrellas de Oro, съехал с шоссе и притормозил рядом с нашей группой.

Аллилуйя! Мы спасены! СПАСИБО ТЕБЕ, ГОСПОДИ!

Наш второй водитель вошел внутрь и быстро переговорил с водителем нашей четырехколесной спасательной шлюпки. Присоединившись к нашей группе через две минуты, он подозвал к себе трех женщин и проводил их к новому автобусу. Мгновение спустя двери захлопнулись, и наш спаситель отъехал, оставив на память облако дизельных паров и пыли, висевшее в воздухе.

И это все? Три паршивых человека? Сколько до следующего автобуса? Нас здесь еще сорок пять человек! Такими темпами некоторых из нас наверняка постигнет та же участь, что и партию Доннера[54]!

Так оно и пошло. Каждые десять-пятнадцать минут с шоссе съезжал очередной автобус Tres Estrellas de Oro, и от одного до пяти человек из нашей группы садились в него и исчезали. Страдая от безжалостной лихорадки и периодических рвотных позывов, иногда сопровождающихся приступами диареи, я беспокоился, что до кучи получу еще и нервный срыв. Прошел час, затем второй, третий… В итоге на дороге остались второй водитель, я и наш автобус-инвалид. Я умолял его позволить мне забрать свой рюкзак или вернуться в автобус, но с помощью языка жестов он настоял, чтобы мы оставались на открытом месте, где проезжающие автобусы могли нас видеть.

Я не верил, что может стать еще холоднее, но когда на небе начали появляться признаки рассвета, поднялся ветер, и холод усилился. Слишком ослабев, чтобы стоять, я сел на замерзшую землю, сжавшись в комок и обхватив колени руками. Мне требовалась каждая капля быстро угасающей силы воли, чтобы не откинуться.