Багдад до востребования

– Помнишь, как мы терялись в догадках, почему Крючков проглотил архивную пилюлю, не вступив с нами в переговоры. В одном сходились: любая утечка, развороши он ту кучу навоза, заговорщикам смерти подобна. Как установочная платформа сходило, но истинный мотив в условиях аврала, увы, не высветился. На самом деле все просто. Крючков понимал, что у иракского «Мухабарата» сегодня другие приоритеты. На пороге война, замкнувшая на себе внимание всех ведомств. Из горящего дома спасают потомство, а не скелеты в шкафу, да еще чужие. Русские же, оказалось, лишь ждали удобного случая поквитаться – отвоевать архив. И в конце концов разузнали его координаты. В центральном аппарате около двух десятков офицеров, в разное время учившихся или стажировавшихся в России. Вычислить, кто крыса, думаю, несложно. По-моему, допуск лишь у нескольких.

– Стоп! – осадил Сулейман Хакима директор. – Не много ли абстрактных заключений. А, Сулейманчик? Так и тебя, женатого на русской и окончившего школу КГБ, можно в двойной игре заподозрить…

Полковник застыл, вытаращившись, после чего отстранился, опираясь о спинку стула и опуская обреченно голову. Казалось, погрузился в колодец серой-пресерой тоски. Мол, себя превзошел, а вот что вышло…

– Ну-ну, Сулейманчик, шуток не понимаешь? Ты ж мне за сына… – Мунир Аббас хитро щурился. – Скажи лучше, что конкретно склонило тебя к версии? Думается, не Колин нос…

Тем временем полковник дулся, будто не расслышав или не приняв извинений. Нервически почесал щеку, шмыгнул носом.

– Да состав группы, дядя. Одиннадцать профессионалов – в самый раз, чтобы хранилище, где припрятан архив, захватить. План штурма набросал даже… – Полковник забурился в карман шинели, по-прежнему хмурясь.

– Любопытно… – встраивался в гипотезу директор. Нацелив указательный палец, спросил: – Так что ты предлагаешь?

– Нужно твое согласие.

Мунир Аббас вопросительно вскинул голову.

– При дознании использовать спецсредства, – пояснил Сулейман Хаким.

Директор немного пожевал губами, затем протер глаза. Казалось, не столь уходит от ответа, как приноравливается к услышанному. Но делает это формально, не вникая в суть.

– Вот что, Сулейманчик, – огласил директор, – кроме «Коли», прочие члены группы о сути задания, скорее всего, ни бум-бум. При этом рассуди: зачем они нам?

Полковник неосознанно подался вперед, точно захвачен врасплох.

– К чему связываться, на какой ляд? – развивал мысль директор. – Ты, светлая голова, их вычислил. Стало быть, архив перепрячем, крота разоблачим. Так что самое время вышвырнуть Колю со товарищи вон. Обратный рейс «Аэрофлота», надеюсь, задержан?

Маской изумления полковник как бы случайно кивнул.

– Тогда вот что… – Аббас замолчал, словно подавившись. Но вскоре подал знак: отдохни, мол. Встав из-за стола, стал прохаживаться по кабинету с сомкнутыми руками на груди. Нечто «выходив», предложил: – Давай-ка, выпроваживая, «Коле» кое-что поручим. Он – идеальный канал связи, делегирован если ни самим Крючковым, то его ближайшим окружением. Лишь так мы сводим к минимуму риск утечки – собственно то, что до сих пор тормозило московский проект. И окончательно убедился: Горбачев нам как мертвому припарка. Мало того, что неуклонно теряет власть, он, лидер государства-динозавра, во многом, символическая фигура. Злоба же момента – экстренные военные поставки, закрывающие бреши нашей обороны. Лишь инфраструктуре заговора, реальному командному пункту СССР, такое по силам. Значит, будем менять… – Аббас уселся, хлопая по столу ладонями.

– Кого, дядя? – недоумевал племянник. – Колю? Не успеваю за тобой: то депортировать, то вдруг менять…

– Разделы архива на груженые военной техникой и боеприпасами «Русланы», – расшифровал свой хлопок директор. Размяв шею, продолжил: – Но главное обретение: заработаем у Хозяина отсрочку. Смотришь, и перезимуем…

Спустя семь часов подполковник КГБ Анатолий Вяземский, некогда однокашник Сулеймана Хакима, напрягая память, марал бумагу – составлял перечень затребованных Багдадом вооружений и запчастей. Усердствовал не где-нибудь, а в кабинете Председателя, сидя, правда, в самом начале длинного, точно взлетная полоса, стола заседаний.

Тем временем Крючков с Агеевым, под портретом Горбачева, вполголоса общались, поглядывая на часы. Похоже, кого-то ждали. И впрямь вскоре форум расширился за счет прибывших министров обороны и оборонной промышленности. Заседали до трех ночи и, обретя консенсус, разъехались по домам.

Вяземскому же в тот драматичный для него день повезло меньше. Едва он перенес на бумагу заявку иракского ВПК, как был отправлен в сопровождении двух прапорщиков в хорошо ему знакомую Балашиху – их с Сулейманом Хакимом альма-матер, охраняемую строже тюрьмы.