Багровое пепелище

И снова они смотрели схему, выискивали места, куда лучше разместить минометную установку. Услышав про окопы, Олейко вдруг предположил:

— А что, если, товарищ капитан, нам эти окопы себе забрать? Вы ведь говорите, там охраны немного. Немцы атаки не ждут, снять часовых и засесть в их же окопах! Тогда нам их пулеметы нипочем!

Шубин вспомнил, как мало было дозорных в деревне и те прятались в тепле от осенней сырости. Прав минометчик: у них есть возможность обхитрить врага еще в самом начале, использовав его же фортификацию, чтобы укрыться от огня. Линия укрепления была построена для большого боя, чтобы не подпустить советских бойцов к дороге и крепости, да только потом планы вермахта поменялись, вся армия была сгруппирована в центре полуострова, и никто не ожидал удара со стороны залива.

Так до самого вечера в палатках временного лагеря шли обсуждения, от сизого дыма резало глаза, делались пометки на картах. Под осенней моросью бойцы ШИСБР вязали крепкие плоты, в палатке укутывали в брезент боеприпасы, чтобы уберечь их от морской влаги. Минометные расчеты разбирали свои орудия на отдельные части, обматывали веревками, чтобы потом на спине нести несколько километров по ледяной жиже Сиваша. Шубин принимал участие в общей суете, от тепла печек и людей ему было радостно и уютно. Думать не хотелось о том, что ждет потом, как они будут идти несколько часов в ледяной воде, от которой сворачивает судорогой тело, а потом в мокрой одежде сразу пойдут в бой, под немецкие пули, под стену огня.

Он даже не заметил, как в палатку вернулся Серго и принялся помогать остальным. В отличие от своих товарищей, парень не перебрасывался шутками, не участвовал в общих разговорах. Непривычно тихий, он улыбался своим внутренним ощущениям, чувствуя, как до сих пор горят его щеки от прикосновения пальцев и губ молодой жены. Почти час они просидели у пристенка чужого дома, шептали друг другу признания, замирали в обнимку от щемящего ощущения счастья. Это было такое хрупкое, такое трепетное ощущение, что они даже за этот час ни разу не вспомнили о том, что кругом война, смерть поджидает совсем рядом, так и норовит собрать свою кровавую дань молодыми жизнями. После него почти уже перед отбоем к бригаде присоединился и Василий Ощепков. Глаза у него были красными от дыма и ночных совещаний, но сам мужчина решительно попросил Артемова:

— Товарищ командир, разрешите мне участвовать в атаке в группе капитана Шубина?

Но Артемов отрицательно покачал головой:

— Нет, Василий, не могу. У тебя отдельная боевая задача. С парнями идешь вторым номером по садам под огневым прикрытием. После штурма, когда будут проделаны проходы в здании, выступает твоя группа. Ближний бой, здание небольшое — стрельбу там вести опасно, поэтому надо нейтрализовать врага как можно быстрее вашими методами, без огня.

Ощепков бросил на Шубина виноватый взгляд, он так хотел снова идти в бой плечом к плечу с разведчиком. Тот едва заметно покачал головой — это война, тут не выбирают. И сержант Ощепков согласился:

— Есть, товарищ командир.

Артемов указал на четверых крепких и высоких парней:

— Вот, берите бойцов, у вас еще три часа, чтобы подготовить их. Покажите им все, что умеете, чтобы завтра они в рукопашном бою в два счета сделали немцев.

— Так точно, — Василий вспомнил, как принято отвечать в армии, повернулся к парням: — Ну что, ребятки, давайте найдем местечко, где посвободнее, покажу несколько приемов.

К трем часам ночи командир ШИСБР оглядел палатку: его бойцы уже не шумели, все устали. Он прикинул по часам: в 5 утра — выступление, надо дать хоть немного отдыха людям, потом неизвестно, когда они смогут хотя бы закрыть глаза и передохнуть. Впереди смертельный холод зимнего Сиваша, а потом стремительная атака на врага в его крепости. Поэтому капитан Артемов скомандовал:

— Отбой. Два часа отдыхаем, бойцы.

Люди послушно расположились прямо в шинелях на жидкой подстилке из соломы. Никто не спал, слишком велико напряжение, каждый мускул напряжен и ждет столкновения с фашистами, с преградами, со смертью. Опытные бойцы просто лежали, давая телу немного отдыха, знали, что потом не выдастся даже такой минутки, когда можно полежать в тишине, а не вздрагивать от ухающих выстрелов и дрожи земли под шквальным огнем.

Только Василий Ощепков все шептал своим ребятам, торопился научить их приемам рукопашного боя, пускай даже хотя бы словами уберечь бойцов от ошибок во время боевых действий:

— Инстинктивно человек защищает грудь, лицо, поэтому хватайте за ремень, бейте по ногам. Глаза, нос — самые болезненные места. Если повалил, не трать силы; куда он тянет, туда наклоняйся, как змея, чтобы выскользнуть. Голова, голова должна работать, места нужно слабые искать. Где открыто, туда и бей. И сразу находи новое место, у него рука туда уйдет, чтобы закрыться. Рука вниз — ты бей вверх, рука вверх — ты вниз. По глазам кулаком, пилоткой, да хоть автоматом бей, чтобы ослепить!