Багровый берег

– Я ничего не думаю. Я просто хочу, чтобы ты выяснила, имеют ли эти знаки отношение к подлинному ведовству, а если имеют, то каков их смысл. Это таинственное слово на самом деле и есть причина моего предстоящего ночного путешествия. Моя дорогая Констанс, мы не можем двигаться дальше, пока не поймем, подлинные ли это знаки или всего лишь попытка убийцы запутать следствие.

Он встал.

– А теперь – адью. Мне нужно поговорить с сержантом Гэвином. Помнится, я слышал, что он вырос в Эксмуте.

– О чем будешь говорить?

– Просто задам два-три вопроса о нашем достопочтенном адвокате мистере Данвуди. А после этого я просил мистера Лейка устроить мне экскурсию по его саду скульптур.

Констанс аккуратно сложила лист бумаги:

– Я думала, ты собираешься провести некую разведку.

– Это верно. Но для разведки мне требуется темнота.

– Понятно. А мне что делать?

– Что касается сегодняшнего вечера, то я бы хотел, чтобы ты зависла в баре гостиницы, поболтала с местными, выпила стаканчик-другой пива и собрала слухи.

Она уставилась на него:

– Я не «зависаю» в барах.

– Тебе придется приспособиться к правилам поведения, которых требует расследование, как это делаю я. Ты всегда можешь выпить абсента, каким-то чудом оказавшегося в их запасах. – Он наклонился к ней и доверительно понизил голос: – Но что бы ты ни делала, не ешь моллюски.

18

– Это, – сказал Персиваль Лейк, с любовью глядя на свое творение, – первая вещь, которую я сделал, приехав сюда с женой тридцать лет назад. – Он нежно похлопал по серому полированному граниту, а потом снова обнял Кэрол Хинтервассер за талию. Скульптура изображала полуабстрактную фигуру гарпунщика, возникающего из камня и замахивающегося своим оружием. – Я сохранил ее по сентиментальным причинам – мог сто раз продать. Она называется Квикег[20].

Налетел порыв ветра, взъерошил траву в саду скульптур вдоль обрыва. С моря надвигались низкие свинцовые тучи, неся с собой запах зимы. Лейк расположил крупные гранитные статуи лицом к морю, как своеобразный знак почтения знаменитым каменным истуканам с острова Пасхи, которых он видел много лет назад, во время путешествия со своей покойной женой.

Облаченный в черное Пендергаст поднял воротник пиджака. К вечеру похолодало, а агент ФБР явно не принадлежал к тем людям, которые любят бодрящую погоду.

Лейк продолжал расхаживать между фигурами рука об руку с Кэрол, рассказывая о каждой вещи по очереди, а Пендергаст молча следовал за ним. В конце ряда статуй Лейк остановился и повернулся.

– Мне любопытно было бы узнать, как продвигается расследование, – сказал он.

– Не слишком хорошо, – ответил Пендергаст.

– Понятно. Все дело в недостатке улик?

– Как раз наоборот.

– Вы определенно произвели фурор в городе. Все только и говорят о вас да об убийстве историка. – Он помолчал, тщательно подбирая слова. – Должен признать, что я не чувствую себя в курсе событий.

– В каком смысле?

– Ну, вы уже три дня здесь. Я ждал, что вы будете регулярно сообщать мне о ходе расследования. К примеру, я из вторых рук узнал, что вы помогаете полиции расследовать убийство. Было бы очень неплохо услышать об этом от вас.

– Примите мои извинения.

Этот человек сводил с ума своей непроницаемостью.

– Значит, вы думаете, что убийство историка и наше дело связаны? – спросила Кэрол.

– Несомненно.

Молчание. Лейк ждал уточнения, но его не последовало, и он спросил:

– Расскажете нам об этом?

– Нет.

Лейк почувствовал, как в нем закипает раздражение.

– Не хочу быть грубым, но разве вы работаете не на меня? Разве я не должен получать от вас информацию?

– Обычно я не обсуждаю ход следствия ни с кем, исключая случаи, когда в этом возникает неотложная необходимость.

– То есть… если вы здесь не для того, чтобы рассказать мне, как идут дела, то для чего вы приехали? Уж точно не для того, чтобы посмотреть скульптуры.

Пендергаст повернулся спиной к ветру:

– У меня к вам несколько вопросов.

Лейк пожал плечами:

– Конечно. Слушаю вас. Хотя, мне кажется, я вам все рассказал.

– Есть какая-то причина, по который вы не рассказали мне предыдущую историю миз Хинтервассер?

Лейк переглянулся с Кэрол:

– Ее историю?

– Ее криминальную историю. Ее задержали в Кембридже при попытке кражи в дорогом магазине, торгующем предметами старины.

Воцарившуюся тишину нарушал только ветер.

– Я не очень понимаю, к чему вы клоните, Пендергаст, – сказал наконец Лейк, – но мне это точно не нравится.

– Почему он должен был говорить вам об этом? – спросила Кэрол. – Это случилось пятнадцать лет назад. Я вернула вещь, возместила потери. К тому же это был маленький, уродливый, высеченный из камня идол, не знаю, что я в нем нашла. Но это все древняя история. Она не имеет никакого отношения к ограблению нашего… к ограблению дома Перса.

– Возможно. – Пендергаст снова обратился к Лейку: – Вы работали в торговом флоте, верно?

Лейк помедлил немного, прежде чем ответить:

– Четыре года служил в ВМФ, а затем три года – в качестве помощника на крупных танкерах.

– И я полагаю, тогда вы и обзавелись вашей татуировкой?