Багровый берег

Опустился покров темноты, и сцена на берегу растворилась. Когда тьма рассеялась, Пендергаст очутился на капитанском мостике парохода «Пембрукский замок». Рядом с ним стоял человек в капитанской форме, напряженно вглядываясь через подзорную трубу в огонь на берегу. Справа от него был штурман, тусклый красный свет штурманского фонаря освещал разложенную карту. На карте лежали параллельная штурманская линейка, циркули, карандаш. Нактоуз рядом с ними был открыт только на четверть, и оттуда исходило лишь слабое сияние – на мостике старались поддерживать темноту, чтобы все могли сохранять самое острое ночное зрение. Рулевой стоял по другую сторону от капитана, с трудом удерживая штурвал на такой волне.

Обстановка на мостике царила напряженная, но капитан своими четкими движениями и короткими, внятными приказами излучал спокойствие и власть. Никакого предчувствия надвигающейся катастрофы не было.

Пендергаст мысленным взором отступил в дальний угол мостика и отметил, что море позади перехлестывает через корму, черная вода накатывается на палубу и с каждой волной судно тяжело раскачивается. Появился помощник капитана, мокрый до нитки. В ответ на вопрос капитана он доложил, что паровая машина работает нормально, дубовый корпус держит; сообщалось о течи, но с ней вполне справятся трюмные помпы.

Капитан Либби опустил трубу, чтобы выслушать доклады первого и второго помощников. Первый сообщил, что гакабортный лаг показывает скорость парохода в девять узлов, направление юго-юго-восток, 190 градусов от истинного меридиана. Второй помощник доложил о глубине воды, измеренной лотом.

– Двенадцать саженей! – крикнул он, чтобы его было слышно за штормом. – Ракушечное дно.

Капитан Либби не ответил, но на его лице появилось обеспокоенное выражение. Он снова поднял трубу и принялся разглядывать то, что представлялось Эксмутским маяком.

– Проверяйте глубину непрерывно. – Он повернулся к штурману. – Немного лево руля.

Пендергаст достаточно разбирался в морской навигации, чтобы понимать: поскольку судно идет близко к берегу и к тому же подвергается большой опасности во время шторма, измерение глубины критически важно.

Через несколько минут второй помощник вернулся с новым сообщением о глубине.

– Десять саженей, – сказал он. – Каменистое дно.

Капитан опустил подзорную трубу и нахмурился.

– Проверьте еще раз, – сказал он.

Второй помощник на короткое время исчез в шторме.

– Девять саженей, каменистое дно, – доложил он.

Все на мостике знали, что «Пембрукский замок» имеет осадку в три сажени, или восемнадцать футов ниже ватерлинии. Капитан Либби обратился к штурману за объяснениями.

– Это лишено смысла, сэр! – перекрикивая шторм, ответил помощник. – По карте мы должны иметь неизменные шестнадцать саженей и песчаное дно.

– Каменистое дно означает прибрежные воды, – крикнул в ответ капитан. – Либо карта врет, либо мы сбились с курса.

Штурман, работавший за пелорусом – своеобразным заменителем компаса, определил направление света, потом принялся энергично работать с картой.

– Невозможно, – сказал он скорее себе, чем кому-то другому. – Такого просто не может быть. – Он еще раз определил направление света.

– Шесть саженей, – раздался мрачный голос второго помощника. – Каменистое дно.

Капитан подошел к пелорусу и сам определил направление.

– Черт побери, – сказал он, снова поднося к глазу подзорную трубу и пристально вглядываясь в бушующий шторм.

Но теперь он уже ничего не видел, даже огонь маяка.

– Право руля, – резко, громовым голосом приказал капитан рулевому. – Установите новое направление в девяносто градусов от истинного меридиана.

– Но, капитан, – возразил первый помощник, – в таком разе море будет точно у нас на траверзе.

– Пусть будет, – сказал Либби. – Выполняй!

Рулевой уже крутил штурвал, меняя курс; пароход, дрожа всем корпусом, делал поворот.

Не успел «Пембрукский замок» лечь на новый курс, как раздался крик смотрящего с крыла мостика:

– Прибойная волна прямо по курсу!

Капитан развернулся, вглядываясь вперед через подзорную трубу. Пендергаст беззвучно подкрался сзади. Там, впереди, плавала на волнах едва заметная белая полоса.

– Право на борт! – заорал Либби. – Задний ход, полный назад!

Приказ передали в машинное отделение, и рулевой попытался изменить курс, но корабль был тяжел и боролся с боковой волной. Белая полоса становилась все ярче, и неожиданная вспышка молнии позволила им понять, куда они направляются: прямо на Костедробильные камни.

– Это невозможно! Мы не могли настолько сбиться с курса! – закричал штурман.

– Полный назад! – снова прокричал капитан, хотя по натужному реву машины, от которого вибрировала палуба, было ясно, что его команда выполняется.

Однако команда на мостике и Пендергаст уже видели, что слишком поздно: коварные камни в кружеве пены надвигались из-за стены дождя…

…А потом раздался удар, сотрясший весь корпус, и нос парохода вонзился в гряду камней. Вода хлынула на палубу через левый борт, ворвалась на мостик через окна, унесла за борт штурмана и первого помощника.