Багровый закат

Бат-Шева возвратилась вместе с Корнелием, незаметно присела в стороне, и Эльазар скорее почувствовал, чем увидел, что она, затаив дыхание, внимательно следит за их встречей.

Это открытие придало ему неожиданную силу. Он и она обладали некой заветной тайной, известной только им двоим. Но эта тайна не касалась надвигавшейся опасности – римской карательной экспедиции.

То была более важная тайна, она касалась самой основы мироздания .

Элька не видел глаз Бат-Шевы, но знал, что они, из-под приспущенных ресниц, внимательно взирают на всё, что происходит в его доме.

Между тем Корнелий, выслушав опасения Квинта, с широкой улыбкой протянул Эльке руку. Он был рад встрече. И тут же полушутя, полусерьезно приступил к делу.

– Мастер Эльазар! Если мы не сделаем нужные светильники, а их больше никто в Иудее не сможет сделать в столь короткий срок, то моему боевому другу Квинту не сносить головы. А голова у него хорошая, добрая…

– Не получается… – обреченно сказал Квинт. – Наша поездка к глиняным копям Моцы и обратно займет дней шесть, затем семь или восемь восходов солнца потребуется на изготовление, сушку и обжиг светильников… В моем же распоряжении всего пять дней.

Внимательно выслушав расчеты Квинта, Корнелий стал неожиданно серьезным, прервал говорившего, и как бы продолжил его мысль:

– И ты, Квинт, не успеешь привезти светильники в назначенный срок, и тут же за тобой придут псы Цилия Кая, и тебе несдобровать… – Корнелий задумался. – Впрочем, как несдобровать и мастеру Эльазару, которого Цилий давно возненавидел, – и он внимательно посмотрел на Эльку.

– Кай – заплечных дел мастер, – зло сказал Корнелий. – На его совести немало невинно загубленных.

Элька видел, как при этих словах вздрогнули плечи Бат-Шевы.

Наступила напряженная тишина.

– Мастер Эльазар! – вновь заговорил Корнелий, – поверь мне, те, кому понадобятся эти светильники, прибудут в намеченный срок, будут готовы светильники или нет!

И он посмотрел в глаза Эльке, как бы говоря, что понимает его желание хоть на день-другой оттянуть этот срок, но выбранный мастером путь – не верен.

– Если мы поможем Квинту, – сказал Корнелий, – Квинт поможет нам.

И это было сказано просто, по-деловому, как будто-то речь шла не о жизни человека, а об обычной рыночной сделке.

Квинт посмотрел на Корнелия, не понимая, что тот имеет в виду. Тем не менее, он не проронил ни слова, полностью полагался на него. Уж кто-кто, а центурион Корнелий хорошо знал Цилия Кая.

– Я помню, – продолжил Корнелий, – что когда мы по указанию легата Публия, строили обжиговую печь, люди моей центурии везли глину из долины Аялона, – и он указал рукой на юго-восток, – это здесь, недалеко, на расстоянии часа походного шага.

Эти слова вызвали удивление и растерянность Эльки и прилив крови к лицу центуриона Квинта. "Значит, мастер Эльазар хотел меня обмануть! – ужаснулся Квинт. Он бросил злой взгляд на Эльку. – Почему же центурион Корнелий сказал, что на мастера можно полагаться? Вот и надейся… – Иудей остается иудеем!" – и его рука сжала рукоятку меча.

Однако, как будто ничего не замечая, Корнелий говорил:

– В то время мы тщательно очистили всю долину реки. Не осталось даже карата ила, пригодного для гончарного дела…

Корнелий сделал умышленно долгую паузу, явно показывая, что он старается что-то вспомнить. Затем сказал:

– Тогда шли обильные дожди, и уровень воды в Аялоне достиг выходящих к руслу пещер.

Как мне помнится, в одну из таких пещер, уходивших в толщу земли, прорвался поток желтой воды, он нёс туда не только камни, вырванные кусты, сухие листья, но и множество желтого ила, так необходимого нам сейчас.

Лицо Эльки было по-прежнему мрачным. Он хорошо знал эти пещеры, там действительно могло быть немало желтого ила. Однако откровения Корнелия сводили на нет его план затянуть или вовсе не выполнить заказ Пятого легиона. В этом случае он окажется невольным соучастником ненавистных карателей.

В его душе вспыхнула лютая ярость против Корнелия и против этого служаки Квинта. Особенно против Корнелия.

"Сколько волка ни корми, – зло подумал Элька, – а овцы все равно в смертельной опасности".

Не он ли, Элька, всегда защищал Корнелия от ненависти односельчан? Не он ли и Бен-Цур дважды силой останавливали сикариев, жаждущих смерти "чужака"?

А однажды, вспомнил Элька, он вырвал горящий факел из рук своего же брата Ноаха, вознамерившегося запустить огненный шар, во двор дома Корнелия, прямо на заготовленные к зиме хворост и наколотые дрова.

Как бы чувствуя ярость Эльки, с ним рядом оказались Ноах и Ривка.

– Римский легионер, – произнесла Ривка сдавленным от ненависти голосом, – даже изгнанный из армии, остается нашим злейшим врагом и чуждой силой на земле Иудеи! Он не лучше других! И Эльазар увидел, что Ноах рванулся в дом за оружием.

– Нет, – схватил его за руку Элька, – кровь в моем доме не прольется! К тому же, – прошептал он, – Корнелий в чем-то прав. Никакие светильники не смогут оттянуть приход карателей. Они и без светильников прибудут в срок! Светильники всего лишь удобство, без которого легионеры могут обойтись.

Значит дело не в светильниках, но в том, что скрывается за этими светильниками, а именно: важное сообщение о карательной экспедиции, прибывающей в Иудею.

И Элька, не желая того, по-новому посмотрел на Корнелия. То был отчаянный жест друга , оповещающего их, иудеев, о накатывающейся беде и к ней надо быть готовым.

– Думаю, ты, Корнелий, прав! – понимающе сказал Элька. – Я, действительно никогда не заглядывал в эти пещеры. Там может находиться хороший ил и в количестве, достаточном для выполнения заказа центуриона Квинта.

Корнелий одобряюще кивнул,

– Я думаю, – и он вопросительно посмотрел на мастера Эльазара, – нам не понадобятся легионеры манипулы Квинта? Пусть отдыхают. Не часто воинам выпадает такое. И ты, Квинт, иди к своей манипуле. Мы сами управимся. С тобой пойдет Бат-Шева – она вас покормит, конечно же, за счет казны легиона, – завершил он.

– Не беспокойся, Корнелий! – обрадовался подобному развитию событий Квинт. – Легионные деньги всегда при мне! – и он вытащил из-за пояса увесистый кошелек.

Вместо ответа Корнелий, кивнул.

– Рассчитаешься с хозяйкой, – и он с теплотой посмотрел на Бат-Шеву.

Меж тем, Элька, хотя и не понял до конца маневр Корнелия, сказал:

– Я готов со всеми работниками мастерских хоть сейчас отправиться к руслу реки Аялон.

Он вновь задумался. Позвал быстроногую Эфронит и велел сообщить Бен-Цуру и кузнецу Шмуэлю, что их помощь крайне важна в связи с заказом центуриона Квинта.

Увидев, что с приходом Корнелия положение с заказом резко изменилось к лучшему, Квинт готов был выполнить любое распоряжение мастера Эльазара, а тем более такое. Он даже передал своего коня Корнелию, что бы тот мог поехать с мастером Эльазаром к каким-то пещерам, выходившим к низовью Аялона, однако Корнелий отказался от предлагаемой ему лошади..

Спустя два часа, небольшой караван ослов и мулов, снаряженных переметными сумами, направился именно к этим пещерам.