Багровый закат

– У меня нет даже половины того срока, о котором ты говоришь, мастер Эльазар! Если я не выполню приказа, меня повесят – сказал он просто, как само собою разумеющееся событие.

– А форму, мастер Эльазар, не надо придумывать, – продолжил Квинт, – вот она эта форма! – он поднял стоящий неподалёку от элькиных сандалий сапог. – Вот она нужная форма!

К столбу прижмешь длинную часть "сапога", что идет вдоль ноги, только сделай эту часть светильника полукруглой, обнимающей столб, а там где ступня сапога – вместо пяти растопыренных пальцев, – он посмотрел на свою ногу, – сделай семь рожков. – Затем подумал и совсем по-деловому добавил:– В длинной части светильника, сделай сверху дыру, чтобы светильник можно было подвесить на колышек, вбитый в столб.

Еще до этого предложения Квинта, Элька знал, что сделает именно такую форму светильника, однако, услышав аналогичное предложение из уст Квинта, в душе огорчился.

– Хорошая идея, – ответил он Квинту, однако…

– Это не моя идея, – простодушно возразил Квинт, – её дал мне центурион Корнелий. – И торопливо добавил: – Для тебя, мастер, – это хороший заказ, для меня – судьбоносный приказ, – искренне завершил он.

– Прошу тебя, мастер, приступить к делу немедленно, – взмолился Квинт. – Чтобы тебе помочь, я и мои солдаты будут работать день и ночь.

Элька с некоторым удивлением посмотрел на Квинта. Тот был один, без какого-либо сопровождения.

Квинт понял и тут же пояснил:

– Подчиненная мне манипула отдыхает во дворе Корнелия, – и он с благодарностью взглянул на Бат-Шеву.

Элька надолго задумался, кивнул.

– Отправляй манипулу в Моцу, что по пути в Иерусалим, там имеются хорошие глиняные карьеры, пусть привезут двадцать мешков желтой глины и десять мешков белой. Думаю, будет достаточно.

Квинт начал почесывать за ухом, прикидывая в уме, сколько потребуется времени для этой работы. Понял, что по его вине приказ не будет выполнен.

– Разве у мастера Эльазара отсутствует запас глины, чтобы начать работу немедленно?.. – неуверенно спросил Квинт, и на его лице отразились растерянность и явная обреченность.

Эльке стало жаль этого исполнительного солдата и, возможно, неплохого человека, и он подумал, что необходимую глину можно найти и неподалеку от Модиина, в русле реки Аялон.

В прошлом году, еще до засухи, вспомнил Элька, во время дождей, река принесла немало хорошего ила, и этого ила будет достаточно, чтобы сделать несколько сот требующихся светильников, однако, он не успел что-либо ответить Квинту, как тот обратился непосредственно к Бат-Шеве, и голосом, в котором звучало глубокое огорчение, произнес:

– Корнелий мне сказал, что мастер Эльазар всегда и в точности выполняет заказы легиона. К тому же мой заказ не терпит даже малой отсрочки… – в голосе гостя звучала обида и обреченность.

– Попроси Корнелия, пусть придет. Может, вместе что-нибудь придумаем…

Элька хотел, было, остановить Бат-Шеву, но не успел. Она быстро выскользнула из дома.

Спустя короткое время, пришел Корнелий. И с ним Элька не встречался более шести рождений луны. Он так же, как и Бат-Шева порядком изменился. Его движения стали медленнее, спокойнее, и это же спокойствие отражалось на его лице. Он по-прежнему был гладко выбрит. Явно потерял излишний вес и превратился в смуглого мускулистого атлета.

Элька знал все подробности жизни Корнелия и Бат-Шевы. Знал о большом винограднике, посаженном на купленном ими участке. Не раз видел прочный каменный дом, возведенный Корнелием. Он знал также и то, что Корнелий восстановил связи с Македонией и Фессалией, и ему привозят из тех мест расшитые пурпуром подушки, кожаные изделия, сандалии. Их с охотой покупают на местном рынке, как и на рынках Лода, Яффы, Иерусалима, но теперь продажей занимается уже не Бат-Шева, а женщины, живущие вблизи её дома.