Байки. Часть 1

В апреле, думаю я. В апреле найдут родители мой окоченевший жалкий трупик... Но к счастью вспоминаю дедову хитрость: вытягиваю из оконной штакетины пальцами два хитрых гвоздика, вынимаю одно из множества стеклышек, просовываю внутрь руку и открываю замок изнутри. Победа!

— А чё, печки не-е-ету?! – гундят одноклассники, войдя внутрь.

— Нету! – обвожу взглядом кухоньку, – зато есть... суп!

И я ловким движением фокусника выхватываю с полки пакетик с гадостью быстрого приготовления, в котором вместо макарон – смешные звёздочки, а вместо морковки и мяса – невнятные сморщенные комочки.

— А вода-а-а-а?!

— Так снегу же полно! Натопим... – и я незаметно щёлкаю выключателем, проверяя, есть ли электричество. А то – всё!

Лампочка загорелась, плитка заработала, снегу натопили.

...Это был невероятно вкусный суп. Просто сказочно! Сошло за приключение...

* * *

В детстве я думал, что мой папа - самый высокий в мире.

У папы был дембельский альбом с бумажными матовыми страничками между альбомными листами, на фотках папа стоял в форме в обнимку с разными другими солдатами из ракетных войск стратегического назначения. И он всегда был выше них всех. 181 сантиметр.

А потом я вырос и стал 193. Так странно.

В детстве я очень любил, чтобы папа катал меня на шее.

Как-то, когда мне было уже лет одиннадцать, папа уехал в золотоискательскую артель на заработки. Его не было почти год. Я за этот год стал взрослым и самостоятельным. А когда увидел его, выходящим из автобуса, сразу сказал: «Понеси меня на шее?!»

И он поднял, посадил и понес. По-моему, мои пятки били ему по животу, такой я уже был здоровый. Но стыдно мне не было ни грамма.

Потом, когда я стал 193, мне очень нравилось при встрече обнимать папу и немного приподнимать. И папе не было стыдно.

Я с детства знал, что папа очень сильный. Точнее, жилистый. Он борол на руку всех, кого я знал, даже огромного красномордого дядьку по кличке Шульц.

Папин папа – мой дед – имел восьмерых детей и прожил 96 лет. Я знал, долгожительство передается по наследству. Это у нас в крови.

А потом папа умер. Ему было 57 лет. Мама привезла его из Крыма с оранжевыми белками глаз и жёлтой кожей. Рак желчных протоков IV степени. Билирубин в крови.

Как-то утром, прежде чем убежать, я заскочил в спальню, где он лежал, а он сказал:

— Все, сынок, кончаюсь!

— Да прекрати, – ответил я.

Через час вернулся, а папа кончился.

Я не плакал. В то время я читал кучу эзотерической литературы и четко знал: папа ушел в мир иной, и мы ещё поболтаем. Да и ... 57 лет ... не так уж и мало.

Сегодня многим моим друзьям около 60, и я понимаю: они вполне себе молодые, сильные мужики. Им есть, что показать, и есть, что рассказать.

Года через 4 на очередной избирательной кампании мы привели кандидата в какие-то мэры на завод. Встреча с людьми, видеосъемка, все такое.

И мы зашли в цех термистов. Точно такой же, в каком работал мой папа на ЧАЭС. И термопечи точно такие. И мужики ходят такие же. С такими же лицами. И мне показалось: сейчас из-за вон той печи выйдет папа. А он не вышел.

И тут меня накрыло. Держусь за стену, вдохнуть не могу. Нету. Папы больше нету. Нигде. Мы с ним не поговорим. Никогда.

А плакать нельзя, нужно держать лицо, сто человек вокруг. Постоял-постоял, да и пошел потихоньку. Один. Сто человек вокруг, а я один. Папы нет.

Сколько бы я мог ему сегодня задать вопросов! Когда и сам многое понял. Сколько бы рассказать. Как бы мы шутили! Как бы вместе… да что угодно. Но папы нет...

На днях шел с коллегами. Все примерно моего возраста. Один достал мобильный и говорит: «Привет, пап! С днем рождения!» И мне так завидно стало, прямо, до слез...

Разговаривайте с родителями. Сегодня. Сейчас!

* * *

В нашей школе учился дурачок. Я понимаю, все подумали, что их там были сотни, тут не поспоришь, но Федя был приметный. Был он года на три младше нас, но в росте не уступал. Длинный, вечно пришибленный, корявый, ссутуленный, смотрит в пол, а если не в пол, то глаза мечутся, как курица по дороге. Речь невнятная, словно камни жует.

Надо ли говорить, что над ним постоянно издевались? Одно благо, в коридорах он появлялся редко, а, возможно, и вообще в здании школы. Во всяком случае, я с ним практически никогда не сталкивался.

Как-то идем частью класса, а навстречу Федя.

— Здорово, Федя, – кричит Кот, – Расскажи нам про первобытных людей?!

Глаза Феди вспыхивают радостью, и он тут же начинает что-то бубнить про австралопитеков, питекантропов и прочих неандертальцев.

Но, конечно же, его не слушают, все просто движутся мимо дальше. Федя медленно «тухнет».

— Прикинь, – говорит Кот. – Он не просто идиот, он – идиот, сдвинутый на древнем мире… мне Безганс подсказал… Это ва-а-аще!

Я же в тот момент только закончил читать дилогию Жозефа-Рони старшего «Борьба за огонь» и «Пещерный лев».

— Древний мир – это интересно, – отвечаю…

На этом и закончили.

И тут буквально на следующий день я по пути на остановку вижу бредущего впереди меня Федю. Догоняю его.

— А что ты еще знаешь про древнейшую историю?

— Всё! – скромно отвечает Федя.

— Расскажи?!