Байки. Часть 1

И началось. Палеолит, каменный век, синантропы, кроманьонцы, затем откат в меловой период, мезозойскую эру, всплыли тираннозавры, бронтозавры, археоптерикс и тому подобное.

Федя махал руками, половину слов терял вместе со слюнями, но это была самая интересная лекция по истории, какую мне приходилось слышать…

* * *

В восьмом классе у меня было 365 прогулов уроков за год. Я запомнил цифру, потому что она соответствовала количеству дней в году. Выходило, что я прогуливал по одному уроку в день. Однако меня никто не наказывал, потому что на фоне остальной нашей банды я был примерным учеником. Николаевка, что тут добавишь...

День у нас начинался со встречи на кухне у Старика. «Стариком» старик стал не из-за возраста, а из-за седой прядки в цыганской шевелюре. Как правило, первый урок прогуливался по умолчанию. Исключение составляли несколько предметов с особо злобными учителями.

В 8-00 мы садились играть в «Дурака» и по ходу игры решали, на какой предмет стоит явиться...

...Немка была очень доброй пышной сорокалетней блондинкой, любительницей глубоких декольте. Несколько раз за урок ее грудь пыталась выбраться из тюрьмы и немка аккуратным движением мизинчика заправляла все добро обратно. Пацаны были в восторге.

...Химичку звали Вильма Христиановна. Вообще, немецких имён было на удивление много в далёкой Сибири. Впрочем, как украинских и литовских. Результат советской политики высылки неугодных.

Вильма Христиановна детей не любила.

Как-то раз, сидящий со мной рядом Васька Белов, положил голову на руки и уснул на парте. У Вильмы была привычка бродить между рядами. Обычно я в такой ситуации контролировал процесс и в нужный момент его будил, но тут так увлекся рисованием в тетради, что провтыкал. Вильма подкралась и что есть силы шарахнула по парте указкой. Васька вскинулся в испуге, выхватил у училки указку и вмазал той по бедру. Сломал указку...

Директор – мужик – принял испуг спросонья за убедительное оправдание, обошлось записью в дневнике о ненадлежащем поведении. Странно, что у Васьки вообще нашелся дневник. Тетрадь у нас, как правило, была одна на все предметы.

Математику в 8 классе я не сдал. На пересдаче препод – высокий дядька с кучерявыми итальянскими волосами – одновременно принимал у меня ответы и играл с тремя десятиклассниками в шахматы. На трёх разных досках. При этом школьники сидели за фигурами, а математик – рядом со мной. Все три партии он держал в уме. В двух случаях он поставил мат, а затем из жалости одарил меня тройкой и выпроводил. Результат третьей партии остался мне неизвестен.

После этого экзамена я стал относиться к точным наукам вообще и к математику в частности гораздо лучше. Раньше мне казалось, что этому преподу на всех школьников глубоко нас&ать. Теперь я понимал, что не на всех, а лишь на арифметических тупиц типа меня.

На три летних месяца – на каникулы – математик всегда уходил в запой. Много лет одна и та же программа. Три сезона – гений, один – животное... Его потом выгнали из школы.

...Физичка была нашей классухой. Она была никакой. Что-то бубнила, оттарабанивая урок, вне зависимости от того, насколько нам интересно. Но у нее было ноу-хау. Иногда урок она начитывала на плёнку бобинного магнитофона, включала нам такую аудиолекцию в начале занятия, и на 40 минут куда-то смывалась. В принципе, всех устраивало. В классе в это время происходил саморегулируемый беспредел. Каждый творил, что хотел, но в меру громко, чтобы не привлекать внимание директора, чей кабинет находился рядом.

Как-то нас троих, как провинившихся, оставили после уроков наводить порядок в классе, и мы из вредности понаговорили на магнитофон всяких гадостей, для конспирации переключив запись на другую скорость. Уже через несколько дней физичка требовала в школу наших родителей. Оказалось, она умеет переключать режимы воспроизведения.

Родителей, конечно же, никто не пригласил, но это было и не нужно. Важно было перед классом сохранить лицо. Или обозначить таковое сохранение.

Потому что, что возьмёшь с придурков? Ножи на уроках не достают - и то ладно...

* * *

Информатичка была совсем юной, и называть ее Ириной Михайловной было как-то странно, но наличие в классе компьютеров волновало нас куда больше, чем возрастные и даже гендерные различия с симпатичной учительницей.

Так как с химии мы сбежали, под кабинетом информатики на втором этаже наша троица оказалась самой первой, еще до звонка с урока. Ирина прискакала до начала перемены, радостно защебетала.

— Ой, мальчики, как хорошо, что вы уже здесь! – открыла класс, бросила ключи в верхний ящик, добавила, – я на пять минут опоздаю…

И унеслась. Это решило дело. Мы переглянулись, подумали и сказали:

— Леха, беги! Мы отмажем…

И Леха побежал. На рынок, туда, где трудился мастер по изготовлению дубликатов ключей. Само собой, не забыв прихватить из стола оригиналы.

Отмазать Леху было несложно, куда труднее было положить незаметно ключи назад.