Байки. Часть 1

Первую половину урока нам скучно рассказывали про алгоритмы и про иф-ту-го-елсе. Но ближе к концу школьникам было позволено усесться за магические аппараты, на системники при помощи магнитофона были загружены игрушки типа тетрис и змейка, и ученики вовсю начали преподшу подзывать, отвлекать и задавать дурацкие вопросы.

Ирина ходила от компа к компу, и с задачей возврата связки мы тоже справились.

С этого момента мы стали удивительными обладателями отмычек от волшебного класса. Класса с персональными компьютерами системы БК, или попросту бэкашками, с ч/б, а правильнее сказать з/б (зелено-белыми) мониторами и лейбой «Информационно-вычислительное устройство» на системниках.

Дальше нужно было действовать так: часов в шесть вечера – незадолго до конца второй смены, необходимо было пройти в рекреацию первоклашек на первом этаже и незаметно повернуть там все ручки на окне, под которым располагалось столовское крыльцо.

В девять, когда стемнеет, с взаимным шиканьем, хихиканьем и веселым страхом пробраться в школу и тихонько, чтобы не потревожить сторожа, перебежать на цыпочках на второй этаж. Неслышно отомкнуть, а потом замкнуть кабинет, включить три из восьми компов и, наконец, выдохнуть.

Вот магнитофон, вот кассета, а вот распечатка с кодами какой-то программы на бейсике. Нам было все равно какой. Да-да, мы проделывали все эти масонские таинства не для того, чтобы слопать побольше белых точек-яблочек, отрастив длинный хвост, или поскладывать в стаканчик побольше фигур. Нет, мы пробирались в класс, чтобы стать БОГАМИ, повелителями PC, ведь, кто знает команды, тот и управляет машиной. Мы приходили изучать BASIC.

– Жека, LINE чертит линию. Ну-ка, поменяем цифру после запятой. Ага, это жирность линии… – А Циркле – это круг! О, а если так, то овал. Ну-ка, ну-ка….

…На четвертый день нас поймали. Сторож вышел покурить на крыльцо и увидел странный свет из окна. Он поднялся наверх и вежливо постучал, чем перепугал нас неимоверно. После долгих препираний шепотом и округливания глаз, нам пришлось открываться и каяться.

Парень был только после армии, но нам казался большим и страшным. Оказалось, что дури у него в голове не меньше нашего. Узнав, что здесь можно поиграть на настоящем компьютере, грозный сторож немедленно продался трем старшеклассникам с потрохами. С тех пор он сам открывал нам дверь школы и по паре часов играл в загруженные с кассеты дурацкие игрушки, не отпуская нас домой к волнующимся родителям.

Мы же уже добрались до рисования спрайтов и движения объектов. Сами! Без книг! Методом тыка и перебора операторов из распечаток со случайными кодами…

…А в один из вечеров в класс пришел Борода. Борода – это суровый директор, которому было плевать на программирование, но не плевать на порядок. Сторожа уволили, нам надавали по шеям и заставили вернуть ключ. Но было поздно. Любовь к компам было уже не убить.

* * *

На одном из уроков, посвященном творчеству известной русской поэтессы, учительницу русского языка и литературы Анну Ефимовну школьница, оговорившись, ошибочно назвала Анной Ахматовной. С тех пор иначе русичку и не именовали.

На занятии, где разбирались произведения современных поэтов, меня внезапно подняли и задали неожиданный вопрос, могу ли я наизусть представить публике какой-нибудь образец поэтики нынешних рифмотворцев. Я, по правде говоря, не очень мог, ибо не учил.

Что-то свое вместо Роберта Рождественского я однажды уже Ахматовне подсовывал, повторяться не рискнул.

— А Владимир Высоцкий относится к современным поэтам? – каверзно спросил я.

Сам-то я точно знал, что относится, поскольку а) современный и б) поэт, у меня на полке стояла целая книжка под названием «Клич» с его стихами.

Анна Ахматовна подняла глаза к потолку, вспоминая, было ли разрешение считать Высоцкого поэтом, и неуверенно пожала плечами.

— Можно…

— Догонит ли в воздухе или шалишь летучая кошка летучую мышь? Собака летучая кошку летучую? Зачем я себя этой глупостью мучаю?

— Это точно Высоцкий?

— Точно! Ну, хотите, другой? Спасите, спасите! О ужас, о ужас! Я больше не вынырну, если нырну. Немного проплаваю, чуть поднатужусь, но силы покинут — и я утону. Вы мне по секрету ответить смогли бы: Я рыбная мышь или мышная рыба? Я тихо лежала в уютной норе – читала, мечтала и ела пюре. И вдруг — это море около, как будто кот наплакал! Я в нём как мышь промокла, продрогла как собака. Спасите, спасите! Хочу я, как прежде, в нору, на диван из сухих камышей. Здесь плавают девочки в верхней одежде, которые очень не любят мышей….

Анна Ахматовна сотворила на лице прищур Феликса Эдмундовича, о-о-о-очень подозрительно на меня посмотрела, но оценку поставила.

Стихи мне всегда ложились в голову сами, их не нужно было заучивать, это часто спасало. А от «Алисиного» цикла Высоцкого я просто пищал. Вся подборка сильно отличалась от печатаемой в «Юности» и других журналах поэзии.