Байки Семёныча. Вот тебе – раз!

Так что, учитывая такую недооснащенность простого народонаселения электронными девайсами вычислительного типа, а также тот факт, что до Интернета тогда лишь с городского телефона дозвониться можно было, наличие и распространенность электронных сервисов тогда равнялись нолю. Не. Пожалуй, даже не нолю, пожалуй, даже минус одному. Потому как, к примеру, по телефонной линии с помощью скрипучего модема простое электронное письмо с вложенным файлом на десяток килобайт получить, такого времени и терпения требовало, что проще было к отправителю этого письма на такси съездить и все у него самолично из рук в руки забрать. По этой причине сегодняшнее благо электронных платежей и онлайн-банков, например, было для студентов не просто недоступным сервисом, но даже больше – совершенно неизвестным явлением. И не только для студентов, но и для всего дружного населения СССР того времени. Что же такое пластиковая карта и электронный платеж, знали исключительно загнивающие американцы и прочие представители «свободного мира». Не все, конечно же, но многие уже знали и с удовольствием пользовались. В нашей же стране деньги все еще блуждали между людьми в виде надежной бумажно-металлической наличности, и ежемесячная стипендия тем студентам, которые ее «хвостами» пока еще не профукали, выдавалась исключительно наличными рубликами и исключительно старостой группы.

Стипендия та, учитывая особый дефицит физиков и математиков в народном хозяйстве Советского Союза, а также колоссальное напряжение умов будущих Лобачевских и Резерфордов, ими в процессе обучения производимое, выплачивалась неплохой, по тогдашним меркам, суммой. Составляла она даже в обычном, неповышенном исполнении достойные пятьдесят рублей и еще пятьдесят копеечек сверху. Были это, конечно, не самые огромные деньги, но если учесть, что килограмм мяса тогда стоил один рубль девяносто копеек, а батон свежего хлеба – двадцать копеек, жить на этот полтинник вполне себе можно было. И поверьте мне, друзья мои, пара студентов-молодоженов с физмата на две свои стипендии могла прожить весь месяц, не сильно заморачиваясь вопросом дефицита денег. Ну а уж если какая-нибудь студентка-филолог особое рвение к наукам и прилежание в обучении проявляла, так ей завсегда повышенную стипендию с надбавками и всеми полагающимися почестями платили. А это уже никак не меньше, чем зарплата среднего такого инженера, и на нее, стипендию такую, и в ресторан с подружками пару раз в месяц сходить можно было, и платьишком каким модным обзавестись. Хватало. Впрочем, четверым студентам, проживающим в одной комнате общежития, четырех стипендий, сложенных в один общий котел, почему-то хватало всего на неделю. А если долги от прошлого месяца раздать, так и на три дня тех четырех стипендий хватало с трудом. Диалектика, понимаешь! Волшебство.

Но не об этом речь. Речь про пятьдесят копеек, скромно пристроившихся за основной суммой в пятьдесят рублей. Какой изворотливый дьявол изобрел эту приставку к стипендии на погибель человеческой души, теперь уже не понять и не выяснить, но своей цели в искушении Юрки он как раз достиг. Ну где? Где, скажите на милость, несчастному Юрке было взять двадцать три монетки по пятьдесят копеек, получив в кассе деканата общегрупповую стипендию исключительно в банкнотах? Из дома приносить? Ну вот еще, глупости какие! Деньги нужно не ИЗ дому приносить, а как раз наоборот – В дом нести. И никакого другого вектора быть категорически не должно! По прилежащим к универу магазинам, высунув язык, парнокопытной савраской носиться и заискивающе просить двенадцать рублей на монетки разбить? Ага, щаз! Ну, во‐первых, тогда нужно к целому табуну старост, металлической мелочи страждущих, присоединяться, и тогда успех совершенно точно не гарантирован, а во‐вторых, столько мелочи во всех окружающих магазинах отродясь не бывало. А может, просто выдавать, скажем, пятьдесят один рубль и со счастливого обладателя свеженькой стипендии сдачу требовать? И еще раз – щаз! У них же ни у кого сдачи точно нет, потому как ранее выданная стипуха истекла у кого два дня, а у кого и три недели назад абсолютно и полностью. В универ они сегодня пришли с совершенно пустыми карманами и кошельками (кошельки были исключительно у девушек), не приставая с утра к маме с просьбой о «вспоможении на обед», зная, что сегодня «стипенный день». Отдавать же свои кровные со светлой надеждой на то, что «вот сейчас пойдут обедать, разменяют и принесут», как я уже и говорил, Юрке не просто не хотелось, но в силу некоторого жизненного опыта не моглось напрочь. Вот положеньице, однако!