Байки Семёныча. Вот тебе – раз!

Ну, ничего! Юркин пытливый ум, столкнувшись с такой математически-финансовой казуистикой при первой же раздаче стипендий, решение предложил практически мгновенно. Ну не зря же физмат?! Считать-то он умеет! А еще к исключительным талантам цифросложения добавился голос крови его бабушки по отцу, уважаемой Иды Соломоновны, и его прадедушки, уже почившего Семёна Лазаревича, в честь которого Юркиного папу, собственно, и назвали. Эта шипучая и очень расчетливая смесь, побурлив в Юркином мозгу, решение дилеммы нашла и подсказала очень и очень быстро, потратив на его поиски ну никак не больше пары минут. С точки зрения морали решение было достаточно спорным, но с точки зрения математики и логики совершенным и единственно верным. Эти самые пятьдесят копеек лишние! Совершенно лишние! И чтобы их при расчетах в натуральном виде не использовать, на них, на эти самые пятьдесят копеек, получателю денежного вспоможения нужно что-то продать. Обязательно и всенепременно продать! Нет, не просто и без того бедному студенту часть денег недодать, что, конечно же, подло и низко, но обязательно в обмен на недоданные копеечки дать что-то очень важное и исключительно нужное такому замечательному студенту-труженику.

Порывшись памятью в залежах личного и общественно доступного «очень важного и исключительно ценного» имущества, ничего такого, что с успехом могло бы заменить собой лишний полтинник, найти не удалось. Отдавать же что-либо из своего персонального достояния, пусть даже неисправного или давно не востребованного, ему те самые Ида Соломоновна и Семён Лазаревич, ровно так же как до этого и с живыми деньгами расставаться, наотрез не позволили. Даже старый мопед, уже который год ржавеющий без дела в сарае, на роль важного и ценного не подходил, потому как «может быть, еще и пригодится». Общественных же ценностей, которые с успехом могли бы пойти на материальный обмен по формуле «пятьдесят копеек = прекрасное нечто» и за изъятие которых из общественного пользования не светила бы статья Уголовного кодекса, оказалось не так уж и много. Но поскольку листья с деревьев и вера в светлое будущее не подходили, оставались разве что билеты в кино или конфеты «Мишка на Севере».

В местных магазинах, практически во всех без исключения, пронырливые продавцы, не желая копошиться со сдачей, некратной десятичной системе счисления, с семью копейками, например, эквивалент этих копеек выдавали каменной ириской «Кис-кис» или давно выцветшей конфеткой «Ананас». Правда, этот фокус у них проходил исключительно с детским населением, и с народом, которому уже шестнадцать лет от роду исполнилось, такие маневры они даже не затевали. «Но ничего, – подумал Юрка, – ничего. Это не страшно, что они уже взрослые!» При правильной подаче информации и изящной комплектации стипендии тремя-четырьмя конфетками в яркой обертке проблему «лишних копеек» вполне себе можно было бы решить. Были, правда, еще и билеты в кино, которые по тем временам на дневные сеансы как раз те самые пятьдесят копеек стоили. И билет Государственного Банка СССР достоинством в пятьдесят полновесных советских рублей, дополненный синеньким билетом в кинотеатр «Бахор», выглядели бы вполне себе приличным комплектом. И вроде все хорошо и складно, но пара-тройка вещей в этой несложной комбинации Юрку все-таки смущали.

Ну, во‐первых, все это движимое имущество, хоть конфеты, хоть билеты, для успешной выдачи слегка обнищавшим студентам следовало закупить немного заблаговременно. Хотя бы за день. Но вот ведь в чем беда – никто из этих гавриков не станет ждать, пока он, их кровные в деканате получив, будет по городу скакать и конфеты с билетами в их нуждах затоваривать. А свои собственные денежки на их гастрономические и эстетические удовольствия Юрке тратить не хотелось. Да и не было их, этих собственных, к моменту получения стипендии практически ни одной копеечки. Так что носиться по городу в общественных интересах было не на что, да и не очень-то хотелось, если уж быть предельно откровенным. Во-вторых, у этих, как и говорилось, почти взрослых людей, к сожалению, уже сформировались собственные вкусы и взгляды на кулинарию и искусство. Не было никакой гарантии, что всем безоговорочно понравились бы те самые ириски или каждый без исключения пришел бы в восторг от предстоящего похода на поучительную киноленту «Зимняя вишня». Совсем никаких гарантий не было. Ну и последнее по номеру, но совсем не по значимости, это сомнение: «А оно мне зачем?», ярким пламенем пожирающее конфетно-билетную комбинацию.