Бахчанов

Узнав о решимости Лары, Татьяна Егоровна расцеловала ее, сказав, что хорошо понимает свою новую подругу.

После обсуждения плана этой операции решено было "транспорт огня" из предосторожности переправить с интервалами во времени: сначала едет Хладник, а затем Кадушин с племянницей.

Бахчанов провожал Филата на вокзал и нёс один из чемоданов. Недалеко от Знаменской площади друзей остановил солдат в лихо заломленной бескозырке:

— Здорово, штатская пыль. Небось не признали?

— Смотри! Никак и в самом деле знакомый! — удивился Филат, продолжая держать в руках тяжелый чемодан с патронами. Глянув на откормленное, самодовольное лицо с усами, закрученными в колечки, Бахчанов сразу узнал его. Антип Бегунков! Бывший "старшой" по кузнице, хожалый на Обуховском заводе, занимавшийся до военной службы извозным промыслом.

Антип насмешливо оглядывал поношенную одежду своих былых приятелей.

— Это куда же вы собрались? С двумя-то чемоданами?

— Да вот дружка в деревню провожаю, — отвечал Бахчанов.

— Зимой? В деревню?

— А что же делать, если завод закрыт? Мастеровому люду нынче туго.

— Кем ты работаешь?

— Конторщиком.

— Мура, — заключил Антип и, не без самодовольства, продолжал: — А вот я, как видишь, в лейб-гвардию попал и за усердие даже в унтеры произведен. Полк наш отменный. Лучше его по всей России не сыщешь. Государям нашим верой и правдой семеновцы испокон веков служили.

— Ну, пожалуй, не испокон, — возразил Бахчанов. — Из истории известно, что восемьдесят пять лет тому назад семеновцы взбунтовались и были даже в наказание отправлены в крепость. Слыхал это?

— Не слыхал и знать такое вранье не хочу, — процедил Антип. — Да ты што? Зуб на гвардию имеешь?

— Нет, не зуб, — ответил Бахчанов, стараясь сгладить неприятное впечатление, произведенное на Антипа, — а просто хочу сказать, что кроме семеновцев знаменитыми всегда считались, ну, например, преображенцы, павловцы.

Это тоже не понравилось Антипу:

— Да што твои преображенцы?!. У них, говорят, запрещенное почитывали, многих разжаловали, а у нас ни-ни. И дух вредный вытравляют. Кабы они первое были, так им бы царь и дело агромадной важности доверил. Так нет же! Не на них, а на нас положился. Во как!

Филату не терпелось прервать беседу с таким явным приверженцем самодержавия, как Бегунков, но Бахчанов, как нарочно, еще "рассусоливал".

— Это какое же важное дело может доверить вам царь? — недоверчиво спросил он.

Антип сунул в свой широкогубый рот папиросу.

— Много узнаешь — скоро состаришься. Понял?

— Да уж куда не понять, — с притворной покорностью согласился Бахчанов. Филат торопил его: ведь до отхода поезда времени мало. А тут вдруг Бахчанов предлагает:

— А что, Антип Никифорыч, не грех бы и пропустить по маленькой.

Хладник запротестовал:

— Да ведь на поезд опоздаю, Степаныч!

— Ладно, ладно, со своей деревней-то, — огрызнулся Антип и снисходительным тоном сказал Бахчанову: — По маленькой, говоришь? Отчего же не пропустить. Только на ваш счет, ребята. Младшие завсегда угощают старших.

— Да разве вашему брату дозволено? — притворно дивился Хладник.

— То ись, как это не дозволено?.. — вскинулся Антип, снова почувствовав себя уязвленным. — Я ведь тебе не простая пехтура, а лейб-гвардия! Смыслишь, лапоть?

— А я знаю, что и в гвардии нельзя, — упорствовал Филат, заметив, что на него и Бахчанова с любопытством посматривает вокзальный жандарм.

— Эх, Филатка, труба дымогарная! — Антип попытался схватить своего бывшего приятеля за нос. — Да хошь поспорю, што мне все позволено? Хошь? Идем тогда сию секунду в буфет. Ну? Кругом, арш…

— Пошли, — подхватил Бахчанов, рассчитав, что до отхода поезда безопасней будет иметь возле себя унтер-офицера Семеновского полка.

Вошли в буфет. Бахчанов заказал водку, закусок. К столику не присаживались. Антип выпил целый стакан водки. Она на него действия почти не оказывала, разве только он делался хвастливее и болтливее обычного.

— А ты не боишься, что сюда войдет прапорщик или подпоручик?

— Да пусть бы и полковник! Мне все едино. — Антип опрокинул в рот еще один стакан и, сморщив короткий нос, понюхал кусочек хлеба:

— Филатка! Ты помнишь, как мы Лешку лупили за возню с политиками?

— Да уж кто помнит такое? — с досадой и недовольством пробормотал Хладник, порываясь встать и уйти. Бахчанов глазами делал ему знаки.

Вскоре Филат и сам понял, что Бахчанов не зря затеял все эти "вспрыски". Охмелевший Антип не в меру разболтался и расхвастался: