Бахчанов

Легкий и беспрерывный бриз освежал разгоряченные лица, трепал полы пиджаков. Колеса шуршали по влажному песку и обломкам камышей, выброшенных волнами. Справа шумела и пенилась в блеске ослепительного солнца бескрайняя водная ширь. Острокрылые чайки кружились над ней. Уголок тут был глухой: на широкой отмели не было ни кабинок, ни дощатых купален, ни дачников, загорающих на солнце. Только ребятишки с визгом и смехом шлепали босыми ногами по сверкающей воде.

Проехав по берегу, велосипедисты свернули по тропинке в сосновый лес.

— Восхитительное местечко, — сказал Кадушин.

Владимир Ильич предложил сделать привал в холодке. Прислонив велосипед к дереву, он снял пиджак и, расстелив его на сухом бугре, прилег, положив руки под голову. Кадушин сел на край бугра:

— А мы, кажется, пришли в гости прямо к муравьям. Вот сколько их набежало! Они лезут на нас, и в довольно рассерженном состоянии!

Владимир Ильич сунул палец в сухие прошлогодние иглы и, смеясь, сказал:

— Замечательное сообщество! Члены его действуют по принципу: один за всех и все за одного, — и он стал сдувать с пальца мгновенно вцепившихся муравьев.

В эту минуту сверху упала маленькая шишка.

— Смотрите-ка, Александр Нилович, что за прелестная пичуга над нами.

Кадушин поднял голову, но неведомая пернатая обитательница леса вспорхнула и уселась на отдаленном дереве. Щуря глаза под стеклами пенсне, он сделал несколько осторожных шагов и уже начал всматриваться в птичку, как вдруг его внимание привлекли мужские голоса, раздававшиеся за густыми кустами.

Александр Нилович чуть раздвинул куст и выглянул. На полянке сидело четверо мужчин в спортивных костюмах. Разложив на траве салфетку, они закусывали. Тут же, в стороне от них, лежали поваленные на траву велосипеды. Один из велосипедистов откупоривал бутылку. Взглянув на него, Александр Нилович отпрянул назад, но сейчас же вновь прильнул к щели в ветвях и теперь уже глядел неотрывно, как бы желая убедиться в том, что ему показалось невероятным в первое мгновение. Однако сомнения оказались лишними. Это лицо, эти жесты, самый голос принадлежали тому человеку, которого Кадушин знал еще в Закавказье.

Увлеченные едой и разговором, неизвестные велосипедисты не видели Кадушина и не смотрели в его сторону. Он поспешил назад.

— Владимир Ильич, рядом с нами четыре агента полиции! Одного из них я сразу узнал: он когда-то выдавал себя за податного чиновника. Идемте отсюда! — И, подняв велосипед, выкатил его на тропу, за деревья. Владимир Ильич последовал за ним и, оглядываясь, хмуро удивлялся:

— Вот ведь напасть! Второй раз сегодня слышу об этой четверке!

Едва они выехали на шоссе, как у Ильича под передним колесом его велосипеда что-то треснуло и свистнуло. Кадушин с отчаянием оглянулся:

— Никак, шина лопнула?..

— Удивительно ли? Чинишь-чинишь старыми калошами…

Кадушин полагал увидеть на лице своего спутника выражение крайней досады, но тот едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Владимир Ильич, пересаживайтесь на мою машину, а я как-нибудь доплетусь.

— Ну зачем же так, Александр Нилыч? Вместе уж доплетемся.

И, ведя с собой машины, они пошли вдоль опушки, скрываясь за кустами.

Кадушин волновался, как бы не нагнал "чиновник из Салхино". И все время оглядывался назад: не видно ли кого?

Раз только им повстречался молодой пастор в длинном однобортном сюртуке и с черной мантией на плечах да проковыляла старушка с лукошком грибов.

Владимир Ильич старался отвлечь Кадушина от мрачных размышлений.

— Ничего, Александр Нилович, к вечернему самовару жак раз поспеем, — шутил он. Идя по сыпучим хвойным иглам, нагретым дневным зноем, Ленин обращал внимание Кадушина то на одну, то на другую особенность лесного пейзажа, из чего лекуневский натуралист заключил, что его спутник тонко чувствует природу. Однако самому Кадушину хотелось побеседовать о политических событиях в стране. Они волновали его и заставляли опасаться: как бы неудачный исход восстания не породил глубокого уныния в революционной партии.

— Ведь поведение ее бойцов имеет очень большое значение для народа, и вы это лучше меня знаете.

— Понимаю вас, Александр Нилович. Но, к счастью, социал-демократы сложили такую пролетарскую партию, которая не падет духом от неудачи первого военного натиска.

Секрет грядущей победы Ленин видел в слиянии восстания рабочих, восстания крестьян и восстания солдат в единый мощный всенародный поток, способный до основания смести царизм.

— Победа будет за нами в следующем всероссийском вооруженном восстании, Александр Нилович, Надо только на эту победу работать и работать, не покладая рук… — А вблизи дома не без грусти вздохнул: — Места здесь, бесспорно, прекрасные, но покинуть их все-таки придется…