Бал жертв

Началась страшная борьба. Брюле выронил нож, и его схватила Лукреция.

Столб черного дыма взвился над фермой.

— Я его спасу! Я его спасу! — повторяла Лукреция с дикой энергией.

— Ты замолчишь и умрешь, — отвечал фермер.

Борьба была страшная и ожесточенная между этим сильным мужчиной и этой женщиной, изнуренной усталостью, и фермерша, пугаясь шума и криков, доносившихся до нее, сбежала сверху и подоспела на помощь к дочери в ту минуту, когда Лукреция почти ослабла…

* * *

Между тем капитан Виктор Бернье спал; он спал, несмотря на данную себе клятву все видеть и все примечать. Усталость взяла верх, но сон капитан был лихорадочен и тревожен.

Его разбудил непонятный шум. Перегородка, отделявшая комнату, занимаемую им, была тонка. Капитану показалось, что он услыхал на чердаке шаги. Он подумал, что это какой-нибудь работник пришел за сеном для коров, и не встал с постели, однако через четверть часа ему опять послышались шаги.

— Эй! Кто там? — крикнул капитан.

Никто не отвечал.

— Показалось, — пожал плечами Бернье.

Он опять заснул. Новый шум разбудил его. Ему слышались заглушаемые голоса, невнятные крики, поспешные шаги по деревянной лестнице; на этот раз капитан соскочил с постели и подбежал к окну, но, несмотря на все усилия, не смог его открыть. Тогда он решился постучать в дверь графа Анри. Тот не отвечал.

— Анри! — позвал капитан громко.

То же молчание. Капитан решился отворить дверь и вошел в комнату графа. Комната была пуста, и постель не смята.

«Вероятно, — подумал капитан, — здесь где-нибудь на ферме есть хорошенькая девушка, с которой Анри беседует при лунном свете».

Найдя объяснение, он спокойно лег, но вместо того, чтоб спать, капитан принялся думать. Его крайне удивляло равнодушие его друга, графа Анри, к поджигателям. Какая была на то причина? Анри был пламенным роялистом, а полиция Директории уверяла, что поджигатели — тоже роялисты. Потом капитан вспомнил, что Анри каждую ночь уходил из Роша. Интересно, куда?

Страшная мысль мелькнула в голове капитана: «А если Анри во главе поджигателей?»

Эта мысль, которую сначала он отбросил с негодованием, мало-помалу укоренилась в его сознании.

«Он может поджечь ферму, — предположил Бернье. — А что, если он покинул свою постель именно для этого?»

Это последнее размышление мучило капитана несколько минут, но здравый смысл и рассудок восторжествовали. Капитан отверг все оскорбительные подозрения, вспомнил открытую и благородную наружность своего друга и его приятный голос.

Бернье опять заснул, но этот новый сон продолжался недолго — его прервал не шум, а едкий запах. Густой дым заполнял комнату. Капитан вскочил с постели и бросился в пустую комнату графа Анри, но — странное дело! — окно, бывшее открытым час назад, оказалось заперто, и капитан напрасно старался отворить ставни. Тогда он вернулся к двери, ведущей в коридор. Она была заперта изнутри. Преступная рука задвинула засов, и капитан напрасно стучал в дверь…

Вне себя метался он минут десять с дикими криками от двери к окну и не мог ничего сделать. Задыхаясь от дыма, капитан рухнул на пол. Доски под ногами уже начали трещать, показались языки пламени..

К счастью, когда Бернье уже считал себя погибшим, на лестнице раздались шаги и дверь в комнату с грохотом распахнулась. Словно ангел спасения, явилась женщина.

— Виктор, я прощаю тебя! — сказала она. — Идем!

— Ты?! Ты! Лукреция! — прошептал капитан.

— Надо спешить, огонь быстро распространяется…

Капитан схватил Лукрецию на руки и понес ее сквозь пламя.

XIII

А где же в это время находился Заяц?

Он поспешно спустился по лестнице, которая вела в ригу, три поджигателя шли следом. Заяц взял одного из них за руку и подвел к окну, через которое граф Анри покинул ферму.

— Я на тебя влезу, — сказал мальчишка.

— Зачем? — спросил поджигатель.

— Чтобы закрыть окно. Если хочешь, чтобы хлеб испекся, закрывай печку.

Поджигатель прислонился к стене и сгорбился. Заяц проворно влез ему на плечи и бесшумно закрыл ставни, потом соскочил на землю. Поджигатели подхватили толстое бревно и приложили его к запертым ставням.

Потом Брюле задвинул засов на двери капитана.

— Он испечется, как яблоко, — усмехнулся Заяц. — Ну, товарищи, поспешим!

— Куда мы идем? — спросил один из трех поджигателей.

— Ступайте куда хотите, здесь нечего грабить. Зачем же вам ждать пожар?

— Это правда. А ты?

— У меня есть свой план.

— Ты пойдешь осматривать капканы?

— Нет, я сделаю новый.

— Еще?

— Да, для косуль. Кто пойдет со мною?

— Я, — сказали все поджигатели.

— Ах, нет, один — пусть так, а куда же троим? Пусть каждый идет в свою сторону, это будет лучше.

— Чего ты боишься?

— Встретить какого-нибудь дровосека, который удивится, сколько нас собралось.

— Теперь дровосеки в своих хижинах и спят.

— Кто знает…

— Если только между ними нет таких браконьеров, как ты…

— Откровенно говоря, я боюсь только одного.

— Кого.

— Жакомэ.

— Неужели ты его боишься?

— Как огня.

— Глуп же ты! Когда занимаешься нашим ремеслом, огня нечего бояться.

— Так, но я боюсь Жакомэ.

— Почему?

— Потому что он сердится на моего отца.

— Я не знал…