Балаустион

— Можно, скажу я, — на холеных щеках Мелеагра выступили красные пятна, его глаза сузились. — Слишком много обвинений, так что отвечу по порядку. Откуда я знаю, когда «белые плащи» убьют Эпименида? Отвечаю — точно я этого не знаю, но догадываюсь, что сделать это они должны незадолго перед нашим появлением, иначе будет нелепостью обвинять нас в убийстве, прихватив у остывших несколько часов назад трупов. Касательно того, что я добрый волшебник, отвечать не считаю нужным, и с тем, что знаю все и обо всех, тоже не соглашусь. Быть может, я знаю поболе некоторых, потому что еще совсем недавно ведал тайными поручениями эфора Анталкида и сохранил кое-каких людей у себя на службе. Будь это не так, и не имей я этих достоинств, проку от меня было бы немного, не так ли? Так что глупо обвинять меня в том, что я стараюсь принести пользу в меру своих скромных сил. Относительно подозрения в измене ответ будет таков: я напоминаю, что собираюсь пойти в дом Эпименида вместе с вами, и если там обнаружится засада, думаю, ты в любом случае успеешь, храбрец Лих, разрубить мне голову своим мечом?

Феникс сплюнул, а Коршун закусил губу.

— Убедительно сказано, не правда ли? — Пирр шагнул вперед и встал рядом с Аресом, положив руку ему на плечо. — Я верю этому человеку, чувствую, что он говорит правду.

— И все равно слишком велик риск, — покачал головой Леонтиск. Ему уже почти нравился умный и пронырливый Мелеагр, но отмахиваться от подозрений, высказанных Лихом и Фениксом, учитывая горький опыт последних месяцев, пропитанных интригами и предательством, было бы неблагоразумно.

— Великие боги! — взорвался царевич. — У кого-то из вас есть другой план? У тебя, Леонтиск? Или ты, дружище Лих, напряг свои зеленые мозги? Если да, то выкладывайте скорее!

«Спутники» молчали.

— Напоминаю, что через четыре дня суд, на котором меня, без сомнения, признают виновным в убийстве отца, и чуть спустя солдаты Демонакта и Маханида прекрасно развлекутся, забрасывая меня камнями! Какой провал может быть хуже этого? Я слишком хорошо вас знаю, чтобы подозревать в трусости, но если кто-то хочет отказаться, авоэ, пусть уходит прямо сейчас. Клянусь богами, ни сейчас, ни после ему не будет от меня упрека.

— Команди-ир! — раздался гул обиженных голосов.

— Да, пока еще командир! — с досадой бросил Пирр. — Пока жив, я хочу сказать, и не собираюсь отправиться на тот свет только из-за того, что кое-кто из вас решил перестраховаться. И, как командир, приказываю: нужно пойти туда и захватить проклятого предателя Эпименида, чтобы он мог рассказать правду народу. А если вдруг окажется, что Мелеагр привел нас в западню, пусть будет так, как он сказал: ты, Лих, или кто другой успеет всадить ему меч в спину при любом раскладе. Или я сам, в конце концов.

— Ты сам, командир? — удивленно проговорил Тисамен.

— Разумеется, ведь я иду с вами, — легко ответил Пирр. — Хорош бы я был, если бы отправил вас биться с псами Рыжего, а сам остался отсиживаться за стенами дома. Кроме того, я хочу первым взглянуть Эпимениду в глаза.

На этот раз шум протестующих голосов был куда более громким и дружным.

— Ты не можешь идти, — подвел черту Лих. — Мы и так слишком многим рискуем. Если это ловушка, Агиады опи саются от радости. Они убьют тебя и заявят, что сделали это, защищаясь. И не нужно будет никакого суда.

— Хватит болтать! — дернул головой Пирр. — Я уже сказал, что иду.

— Нет, — прозвучал из-за его спины свирепый рык. Все обернулись на Иамида.

— Эфоры постановили, что ты не смеешь покидать своего дома, — продолжал номарг. — И ты поклялся, что не сделаешь этого.

— Наследник дал клятву под давлением, — скривился Мелеагр. — Стало быть, обязательство не может считаться истинным.

— Речи лжеца! Клятва есть клятва, и государь Агесилай поручил мне проследить за тем, чтобы она не была нарушена. И, клянусь богами, я исполню приказ! Хватит с меня и того, что я каждый день слушаю ваши изменнические речи.

Лих обнажил в оскале острые зубы.

— Никто не сможет удержать Эврипонтида, если он решил идти.

— Я смогу, можешь не сомневаться, — Иамид расправил широченные плечи.

— Если будет нужно, мы изрубим тебя в куски, — медленно произнес Коршун. — Ты один, а нас десятеро.

— Половину из вас я смогу забрать с собой! — проскрежетал гиппагрет, обнажая меч и отбрасывая в сторону ножны. — И некому будет идти к Эпимениду. Ну же, давайте!

«Спутники», глянув на царевича, сжали челюсти и, подняв копья, стали окружать номарга полукольцом. Пирр остановил их, подняв руку. Несколько мгновений невысокий крепкоплечий Эврипонтид и могучий номарг пристально смотрели друг другу в глаза. Затем Пирр разжал стиснутые губы.

— Остановитесь, спорить не о чем. Эврипонтиды не дают ложных клятв. Благодарю гиппагрета, за напоминание о долге, который я обязан соблюсти. Идемте в дом. Солнце клонится к закату, а нам еще многое нужно обсудить.

По пути к особняку все напряженно молчали.