Балаустион

— Точно. Вместо ненадежного свидетеля в суде мы получаем стопроцентный факт его устранения. Ну а кто будет убивать свидетеля, как не виновный? Вот увидишь, я раздую из этого ветра настоящую бурю. Это будет даже получше, чем если бы Эпименид действительно выступил в суде, потому как я очень сомневаюсь, что он при всем старании смог бы быть достаточно убедительным перед лицом Фебида. Как тебе это?

Агесилай вздохнул, раздраженно позвенел упряжью, затем кивнул.

— Действуй, гений. Все равно ничего лучше уже не придумать. Я отдам распоряжение Ясону, чтобы он к завтрашнему вечеру был в твоем распоряжении.

— Прекрасно, братец. Ты — великий царь.

— У тебя все?

— В целом, да.

— Тогда сделай одолжение, сгинь, — крякнув, приказал Агесилай. — Я хочу насладиться охотой, а твоя довольная морда, клянусь богами, отбивает у меня все настроение.

— С превеликим удовольствием, государь!

Обернувшись, Леотихид наткнулся на пристальный взгляд полемарха Демонакта и слегка кивнул, разрешая дяде «отпустить» архистратега ахейцев к царю.

— Хочу нас всех поздравить, друзья, Агиады клюнули! — голос Мелеагра звенел.

Пирр и его «спутники», тренировавшиеся в метании копья на заднем дворе, разом обернулись. Тут же находились Иамид, стоявший в сторонке со скрещенными на груди руками и Леонтиск, берегший еще не до конца выздоровевшую руку. Аркесил, однако, принял участие в состязании. Морщась и ковыляя на своем деревянном протезе, в состязании он оказался не худшим. Тисамен и Ион участия в потехе не принимали — они только что вошли на площадку вместе с Аресом: в силу известных причин он остерегался выходить в город без охраны.

— Тебе удалось встретиться со своим шпионом? — Пирр запястьем отбросил волосы со вспотевшего лба.

— Именно так, наследник. С моим шпионом в стане Агиадов. А так же со шпионом Агиадов в нашем стане.

— Что-о? — брови Лиха поползли вверх. — Каким еще…

Мелеагр довольно улыбнулся.

— Еще неделю назад я поговорил с твоей челядью, наследник, и выяснил, что Агиады не оставляют своих попыток заставить кого-нибудь из домашних работать на них. Тогда я попросил одного из невольников сделать вид, что он не против такого сотрудничества, и через него всю неделю подкармливал Леотихида кое-какой информацией, которую он мог бы проверить и выяснить ее правдивость. Я знал, что это пригодится, клянусь богами!

— Хм, но почему я ничего об этом не знаю? — нахмурился Пирр. — Этот раб должен был немедля сообщить мне, своему господину… Как его имя?

Мелеагр поднял руки ладонями вперед.

— Прошу тебя, наследник… Он порывался побежать к тебе, и мне с трудом удалось убедить его не делать этого — в целях сохранения тайны. Единственный человек, посвященный в нее — это уважаемая хозяйка дома, госпожа Арита, и она дала на это свое согласие. Не наказывай невольника, царевич. Он верен дому Эврипонтидов и только с его помощью мне удалось ввести в заблуждение пройдоху элименарха.

— Да будет так, — царственно кивнул Пирр. — Я не буду пока спрашивать имя этого человека, и награжу его, если останусь в живых. Если нет, пусть его наградит Орест. Итак, Агиады думают, что мы попытаемся захватить Эпименида сегодня в полночь?

— Да, и твой невольник, и записка, которую доставил подосланный Галиартом мальчишка, сообщили им это время.

— Все равно я не понимаю! — Лих с силой вонзил в землю копье, которое держал в руке. — Разве они не нагонят полный двор вооруженных, чтобы устроить нам кровавую баню?

— Нет, — покачал головой Арес. — Вооруженное столкновение в центре города неминуемо повлекло бы за собой расследование и наверняка — допрос самого Эпименида подчиненными верховного судьи, эфора Фебида. Мы рассчитывали на то, что Агиады побоятся шума, и, не уверенные в Эпимениде, не захотят отдавать его в лапы ищейкам — мало ли что он запоет, избавившись от опеки головорезов Леотихида? Более вероятно было предположить, что Эпименида попытаются убить и свалить это на нас.

— Говно навоза не слаще! — вскричал Феникс. — Зачем же мы тогда сообщили им день, когда заявимся? Не для того ли, чтобы им было легче обвинить нас?

— Мы сообщили им не только день, но и час, — спокойно отвечал Мелеагр. — Они будут ждать нас в полночь, а мы заявимся на два часа раньше, как раз вовремя, чтобы спасти Эпименида.

— Откуда тебе знать, когда они собираются мочить Эпименида? — конопатое лицо Феникса сделалось жестким. — Не заврался ли ты, хитрован?

— Командир, а ведь Феникс дело говорит, — Лих повернул свой острый профиль к Пирру. — Не попахивает ли тут изменой? Кто знает что-то об этом деле, кроме господина Ареса, который ходит в наших друзьях без году неделя? Не слишком ли быстро мы доверились этому неизвестно почему явившемуся к нам доброму волшебнику, мановением руки решающего любые задачи, знающего все и обо всех? Что, если мы отправимся прямиком в ловушку, а, командир?