Балерина

Николай и Екатерина познакомились летом 1945 года. Они встретились в пересылочном лагере для беженцев из Восточной Европы, где находились в основном евреи, русские, украинцы, белорусы, угнанные немцами в начале войны с оккупированной советской территории. Лагерь располагался под Фрайбургом и контролировался американцами. Волковы были отправлены во Францию, в город Нанси. В 1947 году, получив документы, позволяющие жить и работать во Франции, они поженились и перебрались в Париж. Детей у них не было. Прожив сорок лет во Франции, Николай Волков дорабатывал последние два года перед уходом на пенсию. Работал он в Министерстве торговли, в отделе импортных поставок из Восточной Европы и СССР. Владея в совершенстве тремя языками (русским, французским и английским), он занимался техническим переводом.

В понятии Кондакова пара Волковых была идеальным вариантом для работы на его отдел. Их можно было использовать для секретной деятельности в Москве. Во-первых, как выяснилось, они были ярыми антисоветчиками. Принимали участие в сборах и собраниях журнала «Святая Русь». Затем, что привлекло Жоржа, это совершенное владение русским и французским и знание менталитета как советских людей, так и французов. Да и официальная зацепка для отправки их на постоянное жительство в Советский Союз у них имелась. Как выяснилось, престарелая мать Екатерины Волковой жила в Москве. Ей было восемьдесят восемь лет, и она осталась совсем одна. Екатерина разыскала ее в 1959 году, после смерти Сталина, и встречалась с ней, когда в 1964 году по туристической путевке ездила в Москву. В течение всех этих лет они поддерживали связь по телефону и в письмах. Этот факт сыграл основную роль в принятии положительного решения о включении Волковых в группу подготовки агентов-резидентов. Да и возраст — за шестьдесят — не привлекал к ним, пенсионерам, пристального внимания проверяющей стороны из Москвы. Встретившись пару раз с Николаем Волковым и проведя отвлеченные беседы на различные темы, в том числе о будущей жизни и работе, Кондаков понял, что выбор правильный. Все проверки подтвердили — подозрительных следов нет и Волковы положительно смотрят на сотрудничество с отделом № 7. С ними — решено. Годятся.

Жорж, закончив писать отчет о проделанной работе, набросал план на завтра: ресторан «Балалайка» — Лариса Квин.

Была поздняя ночь. Он посмотрел на часы — ничего себе как время летит за работой — два часа! Взглянул в окно, луна скрылась за темной пеленой тумана и лишь отсветами на тучах напоминала о себе. Тишина накрыла дом, и Кондаков поднялся наверх, в спальню.

Уже под утро понял — зря ложился. Глаз не сомкнул до самого утра. Вот и не верь после этого в народные приметы!

24

Сквозь дверное стекло Алла увидела, как Даниэль смотрит в спальню.

— Шери, завтрак готов!

— Я еще сплю, Даниэль…

Последние дни Алла плохо ела, мало говорила и перебралась спать в комнату для гостей. Она старалась скрыть свое волнение от пытливого взгляда мужа, который не переставал недоумевать, что случилось с его женой: серьезно больна? Так надо обратиться к врачу!

— Шери! С тобой все в порядке?

— Все нормально, дорогой… — уныло отвечала Алла.

«Наверное, действительно болеет…» — думал наивный супруг. А жена думала только об одном: ну когда же наконец позвонит Борис.

«Гор — могущественный бык, любимец Ра. Властелин Нижнего и Верхнего Египта…» — повторяла она поразившие ее слова. Сама не зная почему, Алла назвала Зверева Гором.

Прошло две недели с той памятной встречи с Борисом Александровичем, когда Алла вернулась ночью домой из отеля «Бонапарт». Помнит, как с облегчением вздохнула, обнаружив, что Даниэль уже спит в спальне, и тихонько пробралась в комнату для гостей. Да так до сих пор и осталась там.

Муж деликатно молчал и старательно делал вид, что все нормально, пытаясь добиться ее расположения. Зря старался.

— У меня болит голова…

— Выпей таблетку, шери…

Этот незатейливый диалог стал нормой их семейной жизни.

«Гор — могущественный бык, любимец Ра…» — словно молитву повторяла Алла. Но «любимец Ра» как в воду канул. Никаких обещанных звонков и известий. Сначала она держалась. Потом стала переживать, что позволила себе пойти с ним в отель. На какое-то время отвлекалась, автоматически поддерживая видимую деятельность по дому, а потом и вовсе впала в хандру. Гор не звонил.

У них был пароль для связи — телефонный звонок в любой из понедельников. «Не могу сказать, в какой точно, все будет зависеть не от меня, — предупредил ее Зверев. — Звонить буду ровно в десять утра».

Второй понедельник прошел — телефон молчал.

Двойная жизнь тревожила, мучила, но в тоже время, как ни странно, забавляла Аллочку. Она, словно провинившийся ребенок, который боится быть раскрытым и наказанным, замирала от страха при мысли, что муж видит ее насквозь и обо всем догадывается.

— Шери, пойдем в ресторан! — пытался развлечь ее Даниэль

— У меня мигрень, прости…

Еще одна неделя протянулась в тревожном волнении и ожидании звонка.