Балканская звезда графа Игнатьева

«Нельзя не сомневаться, что теперь сущность вопроса состоит единственно в том: как разделить бывшие владения Турции. Повторяется то же, что было с разделами Полыни. Им легко согласиться, а нам трудно. Им поделить славян всё равно, что поделить азиатов; нам же поделить славян и передать их под неволю немцев и англичан всё равно, что продать в неволю собственных братьев. Мы не дети Иакова, и неужели мы продадим в египетскую неволю Иосифа».

Воскресная беседа// Санкт-Петербургские ведомости. 1878. 4 июня

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ КОНТРДАНС И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Корреспондент русского еженедельника «Всемирная иллюстрация», аккредитованный для освещения хода Берлинского конгресса, возвращался в отель с горящими глазами. Невероятное зрелище! Такого он никогда не видел! Четыре чернильные рыбы, извиваясь, плавали в окружении гигантского осьминога в бассейне. За рыбами оставался шлейф мутной воды, по цвету действительно чем-то напоминавший чернила, а лупоглазое морское чудовище тянуло к ним свои узловатые щупальца. Таким образом дирекция берлинского аквариума решила позабавить местную публику и приехавших в столицу Пруссии многочисленных иностранных гостей.

А может быть в этом есть скрытая аллегория? Корреспондент на минуту задумался, но так и не придя к определённому выводу, стал в голове набрасывать начало своего репортажа: «Итак, господа, глаза всей Европы устремлены на Берлин. Столица Германии стала настоящим театром для развязки той двухлетней политической драмы, которая началась со вступлением Сербии и Черногории в неравную борьбу с турками и была завершена победоносным наступлением русской армии. Конгресс открыл свои заседания и приступил к обсуждению вопросов, касающихся переустройства Балканского полуострова и водворения на нём новых порядков, обеспечивающих дальнейшую участь восточных христиан от произвола мусульманской власти... В состав конгресса вошли все современные светила: князь Горчаков, князь Бисмарк, лорд Биконсфилд и граф Андраши — руководители современной политики европейских держав. Такой состав заставляет надеяться, что усилия его увенчаются успехом, несмотря на все трудности предстоящей задачи, если только представители великих держав обратят надлежащее внимание на желания народов и не станут руководствоваться отжившими дипломатическими преданиями меттерниховской эпохи. Знаменитая речь имперского канцлера, ранее помещённая полностью в нашем издании, показывает, что он усвоил эту политику и постиг дух и желания русского народа. Многое теперь зависит от энергического вмешательства Германии, твёрдо заявившей своё намерение употребить все усилия для сохранения европейского мира».

Усилия и впрямь были потрачены не зря. Бисмарка единодушно избрали председателем конгресса, ещё одного германского дипломата назначили секретарём, а его помощниками стали три чиновника берлинского министерства иностранных дел и первый секретарь французского посольства. Прения велись на французском языке, но Бисмарк на правах хозяина позволил английским уполномоченным произносить свои речи на английском языке и даже сам отвечал по-английски, возвышаясь ростом и лобастой головой над всеми присутствующими.

И тут же — с места в карьер — начался русский контрданс с Англией. Первым «заскрипел» со своего места опытный парламентский дебатер Дизраэли, он же лорд Биконсфилд:

— Считаю необходимым, прежде всего, обсудить вопрос о том, можно ли оставить под Константинополем русские войска? В этом я вижу большую опасность для всей Европы. Как может конгресс в Берлине спокойно заседать среди подобных опасностей!

Бисмарк с добродушной физиономией мягко заметил, что не этот вопрос был первым на очереди, и спросил русских уполномоченных, желают ли они ответить Биконсфилду? Шувалов хотел было взять слово, сказав, что категорически возражает против подобной постановки вопроса, но его резко прервал Горчаков. Он положил руку на плечо Шувалова и отчётливо заявил: «Я уполномочен заявить, что мой августейший государь, всегда имевший благо христиан, готов признать все уступки, для пользы христиан предлагаемые». Все удивлённо переглянулись. Шувалов отчаянно замотал головой. Бисмарк, обратив внимание на эту жестикуляцию, решил уточнить: «Так что же вы соглашаетесь с заявлением лорда и отводите войска?» — «Нет! Ноу!» — поспешил Шувалов, выпалив эти слова сразу на двух языках. Горчаков раздражённо повернулся к Шувалову. «На конгрессе первый уполномоченный от России — это я, господа», — а затем, уже по-русски, злобно прошептал сквозь зубы Шувалову: «Пошёл вон! Вон отсюда!» Шувалов с побагровевшим лицом вскочил с места, но к нему тут же подбежал немецкий секретарь со стаканом воды и маленькой записочкой от Бисмарка. Прочтя её, граф как-то сразу обмяк и вернулся к столу с мрачным видом. С трудом инцидент был исчерпан...