Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Развитие общественно-политической ситуации в соседней Югославии также свидетельствовало о стремлении её руководства добиться укрепления существовавшего режима и адаптации оборонной политики к политическим процессам, происходившим в стране. Принятие 21 февраля 1974 г. новой Конституции СФРЮ было призвано легитимировать проводившиеся властями общественно-политические реформы. По мнению И. Б. Тито и его ближайшего круга, это могло способствовать ликвидации причин, породивших общественно-политический кризисы федерации конца 60-х – начала 70-х гг. XX в., что нашло особенно яркое проявление весной – осенью 1971 г. Концепция децентрализации государственно-административного управления и укрепления самоуправления, усиления полномочий республиканских органов исполнительной власти влияла и на проводившуюся Белградом оборонную политику. Её политические и организационно-военные основы определялись в Конституции 1974 г. Частично они формулировались в том виде, как это было закреплено в Законе о всенародной обороне от февраля 1969 г. и после внесения более 42 поправок и дополнений по разным вопросам в Конституцию 1963 г. Наряду с этим появились и новые положения. Прежде всего, за И. Броз Тито закреплялась пожизненно должность Президента СФРЮ и Председателя Президиума СФРЮ. В специально выделенном разделе основного закона – «Народная оборона» (Раздел 2, Глава VI, статьи 237-243), в отличие от предыдущего текста Конституции, Совет народной обороны[1640] упоминался в разделе IV «Организация Федерации» главы III, где отмечалось, что Президент Республики (он же Председатель Президиума СФРЮ) являлся председателем СНО. В Конституции категорически отвергалась возможность признания законности любой иностранной оккупации страны в целом или её отдельных частей, а также подписания капитуляции, что рассматривалось как государственная измена[1641]. Вооруженные силы СФРЮ объявлялись «единым целым», состоящим «из Югославской Народной Армии, как общей вооруженной силы всех народов и народностей, всех трудящихся и граждан, и Территориальной Обороны, как самого широкого вида оказания организованного вооруженного всенародного сопротивления»[1642].

При этом любой гражданин, оказывающий сопротивление агрессору, независимо от форм борьбы, объявлялся военнослужащим вооруженных сил Югославии. Особое внимание уделялось роли и месту союзных республик в комплектовании руководящих кадров вооруженных сил, что было во многом связано с проявившимся кризисом в межэтнических и межреспубликанских отношениях. В соответствии с новым положением, Конституция подтверждала, что «при подборе состава командных кадров и назначении на высшие командные и руководящие должности в Югославской Народной Армии применяется принцип пропорционального представительства республик и автономных краев»[1643]. Более того, в вооруженных силах признавалось право использования всех языков народов, в отличие от Конституции 1963 г., закреплявшей, как он определялся в основном законе, за сербохорватским языком исключительное преимущество[1644]. Новый Закон о народной обороне, принятый 24 апреля 1974 г., во многом повторял предыдущий, однако включал и ряд положений, конкретизировавших, в частности, компетенцию министра обороны, который мог при определенных обстоятельствах выполнять функции главнокомандующего. Усиливалась также роль Совета народной обороны.