Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Происходившее в регионе привлекало внимание Вашингтона. Американское видение ситуации в балканском секторе международной политики, включая военный аспект, излагалось 1 февраля 1976 г. в директиве госсекретаря США Г. Киссинджера главам диппредставительств США в Европе. Определяя СССР как имперскую державу, которая не обладает привлекательностью даже для своих союзников в Восточной Европе, глава Госдепа США ориентировал американских дипломатов на принятие ими нескольких базовых тезисов, объясняющих поведение Вашингтона в отношении Москвы. Во-первых, определялась вероятная слабость СССР в будущем, несмотря на то, что он являлся сверхдержавой. Этот факт объяснялся высокой степенью потенциала конфликтности в экономической, социальной и этнической областях[1855]. Во-вторых, делался вывод о том, что СССР не в состоянии успешно «создавать действенные международные структуры», а единственной «важной объединяющей силой» в Восточной Европе было для Москвы советское военное присутствие. В-третьих, высказывалось предположение о том, что восточноевропейские союзники СССР будут всё более склоняться к усилению своей независимости и суверенитета, так как Советский Союз, как считалось, уже не имеет, за исключением Болгарии, «подлинных друзей» в Восточной Европе[1856]. Суть проводившейся политики разрядки со стороны США, как отмечал Г. Киссинджер в директиве, заключалась не только в создании баланса с СССР, но и в попытках оказания влияния на Москву в случае использования силы с её стороны. В данном контексте задача Вашингтона на восточноевропейском направлении заключалась в том, чтобы не допустить, с одной стороны, открытого конфликта между СССР и странами региона, а, с другой, в укреплении самостоятельности этих государств, несмотря на особенности их политических режимов, в частности, Румынии, которая «остается в числе стран с наиболее жёсткой внутренней [политической] системой». Задачами политики США в отношении Югославии было поддержание её самостоятельности и недопущение включения в орбиту советского влияния[1857].

Важную роль для ОВД в контексте формулировавшихся основ оборонной политики и её реализации коммунистическими странами Балканского полуострова играли договоренности между СССР и его ближайшими союзниками по Варшавскому блоку по вопросу определения источников угроз как на глобальном, так и на региональном уровне. В плане сотрудничества на 1975-1976 гг. разведок СССР и не являвшейся балканским государством Чехословакии, помимо общих задач «вскрытия враждебных планов и намерений западных разведок против СССР и Чехословакии и других стран социализма; проникновения в политические, военные, экономические учреждения США, Англии, ФРГ, Франции и НАТО, создания прочных агентурных позиций», совместной разведдеятельности по «европейскому» направлению, ставились задачи «выявления враждебных планов КНР против социалистического содружества, в рабочем коммунистическом движении; получение информации о планах США и НАТО на Балканах, намерениях капиталистических держав в отношении Югославии, Румынии и Албании…»[1858]

Сотрудничество Болгарии с союзниками по Варшавскому пакту затрагивало важный и для болгарского руководства аспект координации действий разведывательных служб блока. Имея непосредственное отношение к идеологической составляющей оборонной политики – важнейшей сфере деятельности коммунистической системы, сотрудничество болгарской госбезопасности с подобными организациями СССР, Венгрии, Восточной Германии, Польши и Чехословакии было направлено против источников распространения независимой информации в Восточном блоке. На состоявшемся в Праге 12-13 февраля 1976 г. специальном совещании с участием представителей этих служб было принято решение об активизации подрывной работы против «Радио “Свобода/Свободная Европа”», направленной, фактически, на их ликвидацию[1859]. Такие действия были санкционированы руководствами коммунистических режимов Восточного блока. Они видели опасность в вещательной политике РС/РСЕ, о чём свидетельствовало выступление Л. И. Брежнева на конференции коммунистических и рабочих партий Европы, проходившем в Берлине 29-30 июня 1976 г., когда он обрушился в своей речи с гневными высказываниями на эти радиостанции[1860].