Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Мероприятия в области обороны, проводившиеся во второй половине 70-х гг. XX в. как на национальном, так и на международном (коалиционном) уровне, свидетельствовали о серьезных изменениях в развитии военно-стратегических концепций. Этот процесс развивался как в Североатлантическом альянсе, так и в Организации Варшавского Договора. Одновременно с отслеживанием советских внешнеполитических действий в условиях провозглашаемой разрядки американская сторона старалась получить конкретную информацию о происходящих изменениях в оборонной политике Кремля не только в контексте военных возможностей собственно СССР, но и в более широком смысле – в масштабах Восточного блока. Одним из важных элементов оборонного потенциала Варшавского пакта являлось развитие единой системы противовоздушной обороны, которая рассматривалась советской стороной и как гарантия безопасности для СССР на европейском направлении. В начале марта 1976 г. в ЦРУ США на основании анализа информации о состоянии советской системы ПВО делался вывод о том, что «прогресс, который мы предвидим в развитии советских средств противовоздушной обороны, в частности, в области наблюдения и контроля [за воздушным пространством], [наличия] перехватчиков и ракет “земля-воздух” – может быть ускорен в течение последующих 10 лет при устранении существующих ныне технических проблем. Что касается обеспечения защиты против бомбардировщиков, действующих на малых высотах, то если Советы к 1985 г. выполнят программу, которая, как мы считаем, вполне реальна, они будут в состоянии преодолеть существующие у них проблемы, сделав задачу проникновения [в воздушное пространство СССР] на малых высотах более трудной, в отличие от того, как это происходит сейчас. Однако подлинная эффективность советской противовоздушной обороны на малых высотах в отношении бомбардировщиков США будет в значительной степени зависеть от степени разрушения воздушной обороны, произошедшей в результате ракетных ударов, предпринятых мер электронной борьбы, поддержки рейдов бомбардировщиков и используемой тактики, а также от характера мер, направленных на совершенствование американских бомбардировочных сил. Ни мы, ни Советы не в состоянии предсказать все эти факторы с уверенностью»[1917]. Одним из важных и абсолютно секретных элементов советской оборонной структуры с середины 70-х гг. XX в. становится система «Периметр». Работа над её отдельными частями началась ещё в конце 60-х гг. 30 августа 1974 г. специальным постановлением № 695-227 советского правительства был дан старт созданию замкнутой системы под названием «Периметр», ориентированной на осуществление ядерного «удара возмездия» практически без участия человека в условиях невозможности, по объективным обстоятельствам, использовать конвенциональную командную цепь управления ядерными силами. На протяжении 1975-1979 гг. эта система разрабатывалась в СССР[1918].

Однако механизм её запуска якобы так и не был отработан, ввиду, как заявляли об этом участники создания «Периметра», окончательного отказа от всей системы в 1984 г.[1919] Качественные изменения в развитии военно-воздушных сил Варшавского блока рассматривались Североатлантическим альянсом как свидетельство того, что ОВД увеличивает свои наступательные возможности[1920], что давало основания для выводов относительно его превосходства над НАТО в этой области.

Для Москвы вопрос разработки системы обороны, включая ракетное оружие, имел важное значение не только с точки зрения учёта европейского ТВД, но и существовавшего в условиях противостояния КНР и СССР так называемого Дальневосточного театра военных действий. Созданная летом 1976 г. специальная комиссия в составе секретаря ЦК КПСС по идеологии и члена Политбюро А. А. Суслова, министра обороны Д. Ф. Устинова, председателя КГБ Ю. В. Андропова и секретаря ЦК, члена Политбюро К. У. Черненко должна была заниматься «китайской темой», имея в виду возможность ухода с политической сцены в ближайшее время престарелого главы КНР и КПК Мао Цзэдуна. Его смерть 9 сентября повлияла на поведение советской стороны, которая приостановила на время в советской прессе критические публикации в адрес КНР и её руководства, ожидая возможных изменений. Достаточно симптоматичным было и то, что буквально через несколько дней после этого по линии советской разведки в её резидентуры 13 сентября 1976 г. был направлен специальный циркулярный документ «О некоторых национально-психологических характеристиках китайцев и их оценка в свете разведывательной работы»[1921], в котором указывались особенности этнической психологии китайцев и возможные способы привлечения их к разведывательной деятельности КГБ.