Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Оборонные возможности ОВД на Юго-Западном ТВД во многом зависели от степени взаимодействия СССР с его балканскими союзниками по пакту – Болгарией и Румынией, а также от позиций не входивших в блоки Югославии и (меньше) Албании. На состоявшейся 22 июня 1976 г. встрече Президента Дж. Форда с доверенным представителем Чаушеску Шт. Андреем последний, помимо обсуждения темы позиции Румынии в Международном валютном фонде, затронул проблемы взаимоотношений Бухареста с Москвой по «Бессарабскому вопросу». В этой связи румынский представитель заявил об отсутствии у СРР территориальных претензий к СССР, но сообщил, что Румыния не согласна с советской трактовкой аннексии царской Россией территорий как «освобождение» угнетаемых народов, а также с утверждением о том, что молдаване не являются румынами[1922].

Подход США к отношениям с Румынией летом 1976 г. свидетельствовал о стремлении Вашингтона укреплять связи с Бухарестом, но иметь при этом в виду как позицию СРР в Варшавском пакте, так и реакцию на неё со стороны Москвы в контексте советской политики в Восточной Европе и перспектив советско-американских отношений. Оценка ситуации давалась через призму возможных силовых действий СССР в отношении его румынского союзника по ОВД и практически касалась исключительно оборонного аспекта проблемы. В специальном докладе межведомственной рабочей группы Совета Национальной безопасности США «Исследование по Румынии на случай чрезвычайных и неожиданных событий»[1923] отмечалось существование «двух групп чрезвычайных факторов, которые могут возникнуть применительно к Румынии» и быть взаимосвязаны[1924]. «Одна из них, – как отмечали аналитики, – военная, колеблющаяся от угроз использования военной силы до непосредственной интервенции». К другой, политической группе относился фактор напряженности внутри Варшавского пакта «и смены, возможно, с помощью силы, румынского руководства, что приведёт к усилению советского влияния в Румынии». Несмотря на вывод экспертов о том, что в военном отношении развитие событий по таким сценариям «едва ли повлияет непосредственно на интересы США и НАТО в области безопасности», это могло серьезно воздействовать на их политические интересы. Возрождение «доктрины Брежнева» в этой связи становилось неприемлемо для Запада, хотя, по признанию аналитиков-авторов доклада, ни США, ни НАТО не могли использовать военную силу для предотвращения советской агрессии. В то же время они прогнозировали, что «усилившееся советское господство в Румынии отрицательно повлияет на Югославию». Действия США и их союзников должны были заключаться в том, чтобы предпринять превентивные меры, суть которых сводилась бы к предупреждению Москвы относительно серьезных политических последствий для СССР в случае проведения подобной политики на международной арене. Особое внимание уделялось в данной связи скоординированным действиям стран-участниц НАТО[1925].

Попытки румынского руководства получить поддержку США в целях укрепления международных позиций Бухареста и возможности проведения более независимого от Москвы курса не отменяли действий главы СРР на «советском» направлении. Встреча Н. Чаушеску с Л. И. Брежневым 30 июня 1976 г., в заключительный день берлинского Совещания коммунистических и рабочих партий Европы, имела в данном контексте особое значение, тем более что она проходила по предложению главы СРР. Брежнев в осторожной, но достаточно понятной для собеседника форме критически оценил речь главы Югославии И. Броз Тито, который, несмотря на то, что «говорил хорошо», явно «преувеличил роль движения неприсоединения», «представив движение как определяющее глобальное явление»[1926]. В свою очередь, Чаушеску, пытаясь подыграть собеседнику, напомнил о своей реплике, в которой содержался вопрос о том, «что мы будем делать, когда не будет больше блоков»[1927].