Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Особую озабоченность у Брежнева вызывала позиция Румынии в ОВД и отношение Бухареста к проблеме межблокового противостояния. Недовольство главы СССР заявлениями румынской стороны о необходимости роспуска двух противостоявших пактов, один из которых, в соответствии с советской точкой зрения, был агрессивным (НАТО), а другой оборонительным (ОВД), также было сглажено Н. Чаушеску его ссылками на стремление Бухареста добиться разоружения и ликвидации угрозы войны. Первый визит недавно назначенного министра обороны И. Комана в Великобританию, а не в страну-участницу Варшавского договора был воспринят советской стороной крайне негативно, о чём Брежнев сообщил собеседнику. Однако и на этот раз глава Румынии нашёл объяснение действиям министра обороны: визит в Лондон был запланирован предыдущим главой военного ведомства ещё два года назад. Со своей стороны, Н. Чаушеску заверил собеседника в том, что «Румынская коммунистическая партия сделает всё для того, чтобы поднять боеспособность румынской армии. Будет существовать Варшавский Договор или нет, мы будем с социалистическими странами, с Советским Союзом бороться против империализма»[1937].

Исключительно чувствительным для советской внешней политики и оборонных интересов СССР, а также возглавлявшегося им Варшавского пакта продолжал оставаться вопрос о возможном создании межгосударственного объединения балканских стран. Критика этого проекта со стороны Брежнева касалась действий, направленных на достижение договоренностей между государствами региона, среди которых были члены НАТО (Греция и Турция), а также не входившие в ОВД Югославия и Албания. Более того, среди возможных участников межбалканских договоренностей отсутствовали не являвшиеся балканскими страны Восточного блока, и, прежде всего, СССР. Однако Чаушеску постарался ослабить негативную реакцию собеседника. Он заявил о стремлении румынской стороны добиться ослабления связей Афин и Анкары с НАТО и достичь договоренностей относительно создания транспортных коридоров в регионе, выгодных не только Балканским странам, но и государствам Восточной Европы.

Продолжавший оставаться стратегически важным для Кремля «китайский вопрос» и недовольство позицией Румынии – единственной из членов Варшавского пакта поддерживавшей тесные отношения с КНР, также были объяснены Н. Чаушеску желанием выступить посредником в деле урегулирования двусторонних отношений СССР и КНР[1938]. Не менее значимым событием, не отраженным в официальных документах, стала договоренность между главой Румынии и его советским собеседником о смягчении участи бывшего генерала И. Шерба, лишенного 17 января 1972 г. звания и осужденного на 7 лет заключения за «разглашение государственных секретов», а по сути – шпионаж в пользу СССР. Он был определен на малозначимую должность инженера на одно из предприятий.

Важность прошедшей встречи для советского руководства подтверждалась самим фактом информирования им глав государств-участников Варшавского пакта о содержании переговоров[1939]. Иностранные эксперты делали вывод о том, что, несмотря на явное улучшение советско-румынских отношений, разногласия между Москвой и Бухарестом продолжали оставаться. В то же время глава Румынии, не отказавшись от озвученных ранее принципов, показал советским союзникам готовность идти на компромиссы[1940]. Со своей стороны, Н. Чаушеску постарался подчеркнуть сбалансированность своего внешнеполитического курса, совершив визит 8-11 сентября 1976 г. в СФРЮ. В опубликованных югославской и румын-скои печатью материалах подчеркивалась положительная оценка главой СРР Движения неприсоединения и его роли в системе международных отношений. Такая позиция Н. Чаушеску была призвана продемонстрировать приверженность Бухареста особой позиции в Варшавском пакте, где с недоверием относились к политике неприсоединения, а также ещё раз акцентировать важность румыно-югославского сближения, имеющего и военно-политическую составляющую.